Хуанита подбежала к ней, обняла и крепко прижала к себе.
— Не волнуйся, дорогая. Он не умрет. Многие выздоравливают. Не волнуйся!
Сабрина высвободилась из ее объятий, отстранила ее и обратилась к Азизе Бегам через всю душную, наполненную людьми комнату:
— Что случилось, скажите мне?
— Это холера, дочь моя. Один из слуг твоего мужа привез письмо моего сына. Он счел нужным сообщить нам, чтобы… — Бегам сдержала себя и потом продолжала: — Но твой муж молод и силен. Он поправится, вот увидишь. Нет нужды волноваться, сердце мое. Через несколько дней он снова будет здоров. Многие поправляются после холеры, даже не такие молодые и здоровые.
Но Сабрина не слушала ее. В голове ее звенело только одно слово — холера! Быстротечная устрашающая болезнь Востока. У Маркоса была холера. Может быть, сейчас он умирает… уже умер. Она должна ехать к нему. Ехать немедленно…
Жара навалилась на нее почти физической тяжестью, но ей казалось, что голова стала вдруг холодной и ясной. Это было единственное ясное пятно во всей этой странной жаркой комнате, наполненной какими-то расплывчатыми лицами и яркими мерцающими красками. Единственная холодная вещь в этом разогретом, как печка, городе. Она всматривалась в окружающие ее лица, пытаясь различить их. Темные взволнованные лица, взволнованные глаза. Щеки Хуаниты были бледны. Они все были добры к ней, она это знала, но они, конечно же, попытаются остановить ее. Они попытались оградить ее от Маркоса. Но Сулейман отдыхает у ворот. Если ей только удастся добраться до него, она поскачет к Маркосу, и они ее не поймают…
Она медленно попятилась. Хуанита протянула руку и направилась к ней. Наполненная какими-то лицами комната стала наплывать на нее. Сабрина резко повернулась и бросилась прочь. Крутая темная лестница мелькала под ногами. За собой она услышала топот многих ног. Она оглянулась и начала падать, падать, падать… Она падала в жаркую крутящуюся темноту, которая бесконечно долго неслась ей навстречу и наконец поглотила ее.
На рассвете у Сабрины после целой ночи страшных мучений родилась дочь. Хуанита, глядя на еле шевелящиеся губы, наклонилась ниже, чтобы понять неясный шепот:
— Не позволяйте… прикасаться…
— Нет, нет, — успокоила ее Хуанита, не понимая о чем идет речь.
— Тень… — настаивала Сабрина. Она была слишком слаба, чтобы повернуть голову. Она только повела глазами. Хуанита проследила за направлением ее взгляда и увидела странную изогнутую тень полумесяца, отброшенную на стену ранним утренним солнцем. Она быстро поднялась и закрыла тяжелые деревянные ставни: их следовало закрыть еще час назад, чтобы сохранить ту легкую прохладу, которую оставила в комнате прошедшая ночь.