Ему принесли. Он поел, согрелся и сказал:
– Снимите с меня два одеяла, а то я под четырьмя задыхаюсь.
Вечером к нему подселили черного от загара старичка лет шестидесяти в рваном ватнике и с потрескавшейся от мороза кожей на лице. В руках он держал двух визжащих поросят со связанными ногами. Он засунул их под одеяло и сказал:
– Спите!
А потом сам осторожно подлез под то же одеяло. Увидев, что Сюй Саньгуань смотрит на него, старик пояснил:
– Ночь холодная, поэтому я с ними буду спать, чтобы не застудились.
Сюй Саньгуань кивнул. Тогда старичок улыбнулся и рассказал, что сам он из деревни под Бэйданом, у него две дочки, уже замужем, и трое сыновей, еще не женились. Есть двое внуков. В Байли он приехал продавать поросят, потому что здесь цена хорошая. И ему шестьдесят четыре года.
Сюй Саньгуань сказал:
– По тебе не скажешь.
– Да, вижу-слышу хорошо, не болею, только силы стало меньше. Каждый день в поле работаю с сыновьями, от них не отстаю. Но спину ломит. А ты что дрожишь под двумя одеялами? Заболел?
– Нет, просто мерзну.
– Там еще одно одеяло осталось. Тебя накрыть?
– Спасибо, не нужно. Сейчас гораздо лучше. Вот днем, когда кровь сдал, совсем было холодно.
– Я тоже когда-то кровь сдавал. Когда моему младшему было десять лет, ему делали операцию. Я продал больнице свою кровь, и ему перелили. После этого сил нет, я помню.
– Это когда один раз сдашь, сил нет. А я за три месяца три раза сдал кровь. – Сюй Саньгуань высунул из-под одеяла три пальца. – Каждый раз продавал по две плошки – по-больничному «четыреста кубиков». Продал и силу, и тепло.
– А жизнь ты так не продашь?
– Я через несколько дней приплыву в Сунлинь, там тоже сдам кровь.
– А не помрешь?
– Помру – не помру, а сдавать надо. У сына гепатит, его в Шанхай отправили, а денег на лечение нет. Вот я и собираю…
Сюй Саньгуань отдохнул и продолжил:
– Мне уже почти пятьдесят. Я пожил. Помру – не страшно. А сыну всего-то двадцать один год. Он еще даже не женился. Ему надо жить.
Старичок кивнул:
– Да, мы с тобой пожили.
Тут завизжали поросята. Старичок пояснил:
– Я их задел ногами.
Потом увидел, что Сюй Саньгуань все еще дрожит, и сказал:
– Ты ведь городской? Вы тут все чистюли, мы в деревне не такие… Если не брезгуешь, я тебе своих поросят подложу, ты и согреешься.
– Отчего же, я не брезгую. Подложи мне, пожалуйста, одного. Одного хватит.
Старичок подложил ему одного спящего поросенка. Едва Сюй Саньгуань коснулся его ногами, поросенок проснулся, завизжал и задергался.
Старичок смутился:
– Ты, наверное, так не уснешь?
– Это я его холодными ногами разбудил.