Он рассказывал ей о пустынных побережьях, на которых греются стаи черепах, откладывающих по сотне яиц в песок. Рассказывал о том, как маленькие черепашки вылупившись, безошибочно находят дорогу к морю и как светятся по ночам морские волны, на которых играют дельфины.
Да. На Лондон это было совсем не похоже. Дайте мне время, думала Сандра, просто немного времени, и моя душа успокоится здесь, так же как успокоилось тело.
- Должно быть, туристы не хотят отсюда уезжать.
- Что ж, у них неплохой вкус. И она хотела бы жить здесь, неожиданно подумала Сандра. Только как раз это и невозможно. Она должна жить только в Англии, чтобы Филипп не смог добраться до нее. Сандра вздохнула.
- Надо же, и вся эта красота - твоя...
- Никто не может владеть красотой.
- Джеймс полагает, что это не так.
- Твой Джеймс слепец. И на твоем месте я бы поостерегся, ему доверять.
- Ты к нему несправедлив. И вообще, не порти такой чудесный вечер. Лучший вечер из всех, что у нее когда-либо были за эти годы. - Джеймс был невероятно добр ко мне. Даже не представляю почему.
- Потому что ты - красавица. Она в замешательстве вскинула на него глаза, но он был абсолютно серьезен. Сердце забилось сильнее и чаще. И она не смогла удержаться от глупого вопроса:
- Ты правда так считаешь?
- Было бы странно считать иначе. Он торопливо отвел взгляд в сторону. Это было трудно. Вот она, перед ним, вся как на ладони. Ее огромные лучистые глаза, осененные не правдоподобно длинными ресницами - он знал, как страсть способна затуманить их. Ее личико с правильными и четкими чертами лица, ее шелковистая кожа, когда-то горевшая под его пальцами, нежно ласкавшими ее. Ее золотые волосы, буйной волной расплескавшиеся по плечам, и сами эти нежные плечи... Точеная спина, высокая грудь. Он помнил ее всю, не мог не помнить.
Порыв ветерка еще плотнее прижал юбку к ее длинным стройным ногам, и Филипп с тревогой подумал, что у него намечаются сложности. Она слишком сексуальна, а он слишком сильно хочет ее.
- Взгляни, Филипп, как здорово - летучие мыши!
Маленькие стремительные черные тени носились над ярко освещенным бассейном, а в его груди неожиданно вспыхнуло жаркое, всепожирающее пламя. Их взгляды встретились. Электрический разряд, или что-то вроде того, пробежал между ними; каждый мускул в его теле был напряжен как струна... Он даже не заметил, когда его руки обвились вокруг ее талии, а ее тонкие пальцы трепетно коснулись его шеи.
Они застыли, бессознательно оттягивая тот момент, когда их губы сольются в поцелуе, но и ожидание это было прекрасно, как прекрасна и нежна была ее атласная кожа, ее волосы... Он наклонялся к ней очень медленно, и стон рвался из ее груди - а Филипп очень хорошо помнил, в какое блаженное неистовство любви повергали ее его ласки раньше. Он сдерживался изо всех сил, хотя каждая клеточка его тела кричала, вопила, молила о близости, хотя все его бешеные инстинкты звали сорвать с нее одежду, прижать к себе обнаженное и трепещущее тело и любить, любить ее до беспамятства, до боли, до полного забытья...