Вскоре после этого мне пришлось уехать по делам в Калифорнию, так и не узнав, кем в конце концов стали Бораки -- уругвайцами, венесуэльцами или колумбийцами. Вернувшись через год в Нью-Йорк, я спросил о них хозяина "Золотой змеи" господина Робера.
-- Как поживают Бораки? По-прежнему ходят к вам?
-- Что вы,--ответил он.--Разве вы не знаете? Она в прошлом месяце умерла, кажется, от разрыва сердца, и с того дня я не видел мужа. Должно быть, захворал с горя.
Но я подумал, что причина исчезновения Борака
( 113)
совсем в другом. Я написал старику несколько слов, выразив ему соболезнование, и попросил разрешения его навестить. На другой день он позвонил мне по телефону и пригласил .зайти. Он осунулся, побледнел, губы стали совсем бескровные, голос еле слышен.
-- Я только вчера узнал о постигшем вас несчастье,-- сказал я,-- не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен, ведь я догадываюсь, что ваша горестная утрата, помимо всего прочего, донельзя усложнила вашу жизнь.
-- Нет, нет, нисколько...--ответил он.--Я просто решил больше не отлучаться из дому... Другого выхода у меня нет. Оставить чемодан я боюсь, а доверить мне его некому... Поэтому я распорядился, чтобы еду мне приносили сюда, прямо в комнату.
-- Но ведь вам, наверно, в тягость такое полное затворничество?
-- Нет, нет, ничуть... Ко всему привыкаешь... Я гляжу из окна на прохожих, на машины... И потом, знаете, при этом образе жизни я наконец изведал чувство полной безопасности... Прежде я, бывало, выходил завтракать и целый час не знал покоя: все думал, не случилось ли чего в мое отсутствие... Конечно, дома оставалась моя бедная жена, но я представить себе не мог, как она справится с револьвером, особенно при ее больном сердце... А теперь я держу дверь приоткрытой, и чемодан всегда у меня на глазах... Стало быть, все, чем я дорожу, всегда со мною... А это вознаграждает меня за многие лишения... Вот только Фердинанда жалко.
Пудель, услышав свое имя, подошел и, усевшись у ног хозяина, бросил на него вопросительный взгляд.
-- Вот видите, сам я теперь не могу его выводить, но зато я нанял рассыльного--bell-boy, как их здесь называют... Не пойму, почему они не могут называть их "рассыльными", как все люди? Ей-богу, они меня с ума сведут своим английским! Так вот, я нанял мальчишку, и тот за небольшую плату выводит Фердинанда на прогулку... Стало быть, и эта проблема решена... Я очень вам признателен, мой друг, за вашу готовность помочь мне, но мне ничего не надо, спасибо.
-- А. в Южную Америку вы раздумали ехать?
-- Конечно, друг мой, конечно... Что мне там теперь делать? Вашингтон больше не говорит об обмене денег, а в мои годы...