Представьте себе артистическое фойе в тот самый вечер, когда Женни вновь появилась в "Принцессе Багдадской" Дюма-сына. Пьеса эта не лишена недостатков. И даже у меня, склонного восхищаться такими добротно сделанными пьесами, как "Полусвет", "Друг женщин", "Франсийон", капризы Дюма в "Чужестранке" и "Принцессе Багдадской" вызывают улыбку. Однако все, кто видел Женни в главной роли, писали, что она сумела создать правдоподобный образ. Мы часто говорим с ней о тех временах. Как ни странно, Женни сама верила тому, что играла. "В свои юные годы,--призналась она мне,--я рассуждала почти так же, как какая-ни
(143)
будь героиня Дюма-сына, и до чего же удивительно было играть на залитой светом сцене то, что зрело во мне, в самых тайниках моей души". Добавьте еще, что эта роль позволяла ей прибегнуть к эффектному приему: она распускала свои чудесные волосы, которые падали на прекрасные обнаженные плечи. Одним словом, Женни была великолепна.
В антракте, после овации, которую устроила ей публика, она вышла в артистическое фойе. Все тотчас столпились вокруг нее. Женни опустилась на диван, рядом с Анри Сталем. Она весело болтала с ним, вся во власти того радостного возбуждения, которое дает победа.
-- Ах, мой милый Анри!.. Вот я снова выплыла на поверхность! Наконец-то я дышу полной грудью... Вы сами видели, как я играла три дня назад... Правда, ведь я никуда не годилась?.. Фу! Мне казалось, что я барахтаюсь на самом дне. Я задыхалась. И вот наконец -- сегодняшний вечер. Сильный .рывок--и опять я на поверхности! Послушайте, Анри; а что, если я провалюсь в последнем акте? Что, если у меня недостанет сил доплыть до конца? О боже, боже!
Вошедший капельдинер вручил ей цветы.
-- От кого бы это? А, от Сен-Лу... От вашего соперника, Анри... Отнесите букет в мою уборную.
-- И еще письмо, мадемуазель,-- сказал капельдинер.
Распечатав послание, Женни звонко рассмеялась:
-- Записка от лицеиста. Он пишет, что они создали в лицее "Клуб поклонников Женни".
-- Весь "Жокей-клуб" ныне превратился в клуб ваших поклонников...
-- Меня больше трогают лицеисты... А это послание к тому же заканчивается стихами... Послушайте, дорогой мой...
Скромные строки: "Я вас люблю" -
Не судите и не отвергайте,
И бедного автора -- нежно молю -
Директору не выдавайте.
--Ну, разве не прелесть?
-- Вы ответите ему?
-- Конечно, нет. Таких писем я получаю ежедневно не меньше десятка... Если я начну на них отвечать, я
(144)
пропала... Но письма меня радуют... Эти шестнадцатилетние поклонники еще долго будут мне верны...