– Чтобы умереть дома, в кругу семьи, об этом нужно заранее позаботиться: рожать детей, воспитывать внуков. Большинство из нас жили искусством. Боже мой, как смешно это звучит!
– У некоторых, живущих здесь, есть дети.
– В таком случае, их нужно было не только рожать, но и воспитывать. В том, что из детей вышли мерзавцы, виноваты сами родители.
– Мне трудно об этом судить. – Дайнека покачала головой. – У меня пока нет детей.
– Вы только послушайте, как он играет…
– Правда, что он умирает?
– Ему осталось недолго.
– Как это грустно…
Артюхова спросила:
– Ну, так что вы обо всем этом думаете?
– Вы про Безрукова?
– Не связано ли это с тем, что случилось позднее?
– Не знаю, – призналась Дайнека. – Вам нужно все рассказать Галуздину.
– Следователю? Ну нет. Я избегаю контактов с малознакомыми людьми.
– Могу рассказать я.
– Если посчитаете нужным.
– Только уточните, где именно вы сидели?
Артюхова оглядела гостиную:
– Во-о-он у того окна.
– Безруков был рядом?
– Ну конечно. Иначе как бы мы разговаривали?
– Где сидела Темьянова?
– Справа от дивана, за столом, и будто бы играла в карты с Васильевой.
Дайнека уточнила:
– Почему будто бы?
– Потому что ей было страшно интересно, о чем мы говорим.
– А Васильева?
– Что Васильева? – не поняла Ирина Маркеловна.
– Она могла слышать ваш разговор?
– Если слышала Темьянова, почему бы не услышать и ей?
– Хорошо, – сказала Дайнека. – Я все передам Галуздину.
Из коридора снова послышалась музыка. Артюхова склонила голову:
– Хорошо, что комната Льва недалеко от гостиной, – так лучше слышно. Да-да… недалеко от гостиной… – Она вскинула глаза на Дайнеку: – Знаете, я только что вспомнила. Боже мой! Как я могла забыть? В тот вечер тоже было слышно, как Лев играет на скрипке…
– Что? – заинтересовалась Дайнека. – Что вы имеете в виду?
– В тот вечер, когда в гостиной погас свет и мы стали расходиться по комнатам, я видела, как Безруков говорил с Темьяновой на пороге ее комнаты.
– Ну, мало ли… Кстати, какую комнату занимала Васильева?
– Ее комната следующая.
– То есть их с Темьяновой комнаты рядом?
– Разделены тоненькой стенкой. И, кстати, слышимость у нас идеальная. – Артюхова встала с дивана. – Теперь мне нужно идти. Время принять лекарства.
– И я пойду, – Дайнека тоже поднялась и через гостиную направилась к стеклянному переходу. Однако на полпути решила сменить направление и подошла к журнальному столику, за которым в кресле сидела новенькая старуха:
– Нина Сергеевна?
Та оторвалась от вязания:
– Да-да?
– Мы с вами на репетиции рядом сидели.
– Память еще не отшибло.
Дайнека подтащила свободное кресло и села возле нее.