Чуть повернув голову, Роза Самуиловна обиженно проронила:
– Модест Мусоргский… Картинки с выставки… Богатырские ворота… – и тяжело опустила руки на клавиши.
– Удачное начало, очень торжественно… – вполголоса сказала Дайнека и склонила голову к Бирюкову: – Вы тоже будете выступать?
Он чуть заметно кивнул:
– Во втором отделении.
– Что будете делать?
– Бить чечетку…
Что-то подсказало Дайнеке, что это неправда.
– Зачем вы так шутите?
– Ну так не задавайте глупых вопросов.
Роза Самуиловна тяжело била по клавишам, изображая колокольный перезвон. Величественные звуки аккордами уносились в зрительный зал.
– Как вы устроились? – из вежливости спросил Бирюков.
– Хорошо.
– Простите, я забыл, кажется, мы уже говорили об этом в столовой.
– Еще мы говорили о том, кто такие артисты.
– Сегодня вас ждут иллюстрации, – пообещал Виталий Самойлович. – Советую досидеть до конца.
– Я так и планирую.
Прозвучал завершающий аккорд, пианистка встала из-за рояля и, не отходя от пуфика, поклонилась. Потом снова села.
– Очень хорошо! Спасибо, Роза Самуиловна! – громко сказал Кожушкин. – Что у нас дальше?!
Два старика вынесли стол и установили его на середине сцены. Один из них объявил густым, хорошо поставленным басом:
– Сцена из спектакля «Правда хорошо, а счастье лучше» по одноименной пьесе Александра Николаевича Островского. В роли Мавры Тарасовны – заслуженная артистка России Лукерья Темьянова. Роль Грознова исполняет Василий Михайлович Ветряков.
– Комик… – Бирюков сдержанно улыбнулся. – Забавный мужик. Сыплет шутками, которые всем надоели. Жаль его, с недавнего времени стал терять память.
– Болезнь Альцгеймера? – со знанием дела поинтересовалась Дайнека.
– Причина всегда одна.
– Значит, его переведут в третий корпус?
– Думаю, после Нового года. Дадут отыграть концерт и – прощай. Хотя, может, протянет и дольше.
– Это грустно.
– Я так не думаю. Я фаталист. Мы все когда-нибудь окажемся там. – Бирюков поверх очков взглянул на Дайнеку. – Разумеется, вас я не имею в виду.
Дайнека перевела взгляд на сцену, где в инвалидном кресле в старомодном чепце сидела Темьянова. Вокруг нее сновал щупленький старичок:
– Да ты помнишь клятву, свою клятву страшную?
– Ох, помню, помню. Как ее забудешь? Ну, чего ж тебе от меня надобно? – спросила Темьянова в роли Мавры Тарасовны.
Старичок стукнул кулаком по столу:
– Хочу стать к тебе на квартиру. Выберу у тебя гостиную, которая получше, да и обоснуюсь тут… – Он вдруг замялся.
Кожушкин подсказал в микрофон:
– …«гвоздей по стенам набью, амуницию развешаю»! Текст учить нужно, Василий Михайлович!