Увидев в медпункте Дайнеку, та спросила:
– Вы заболели?
– Нам нужно поговорить.
– О чем? – Татьяна, кажется, испугалась.
Дайнека села на стул напротив нее:
– Помните ту ночь, когда с Лукерьей Семеновной сделалось плохо? Где вы тогда были?
– Я уже не раз говорила, я даже объяснительную записку писала!
– А вы мне просто так расскажите…
– Я была на посту, просто заснула.
– И вы не слышали криков Темьяновой?
– Нет. Я устала и поэтому крепко спала.
– Ну, предположим…
– Почему предположим?! Я говорю правду! Почему вы не верите?
– Я верю-верю… Только вот понять не могу.
– Чего?
– Как можно было не услышать крики Темьяновой. Их слышали все, даже мы с Ларисой в своих комнатах в смежном здании.
– Ну, не знаю…
Они замолчали. Дайнека не знала, с какого боку подступиться к Татьяне, и все же решилась:
– У вас есть белый халат?
– Зачем? – Татьяна озадаченно уставилась на нее. – То есть я хотела сказать: зачем он мне нужен?
– Чтобы иногда надеть на дежурстве.
– Это некрасиво и старомодно.
– Значит, халата у вас нет?
– И никогда не было.
Дайнека опять помолчала и зашла с другой стороны:
– Помните, что вы делали в ту ночь, когда умерла Васильева?
– А разве ее не убили? – осторожно поинтересовалась Татьяна.
– С чего вы взяли?
– Об этом все говорят.
– О чем еще говорят в пансионате? – полюбопытствовала Дайнека.
– О том, что Ветряков не сам сбросился с крыши. Его тоже убили.
– Так и говорят? – фальшиво улыбнулась Дайнека.
Татьяна выдала самое главное:
– У нас завелся маньяк.
– Аха-а-а… – глубокомысленно протянула Дайнека. – Так что вы делали той ночью?
Татьяна подняла глаза и уставилась в потолок, словно что-то припоминая:
– Сделала несколько уколов…
– Что еще?
– Разнесла таблетки…
– Так… Хорошо.
– Потом стала заполнять журнал. Потом легла спать.
– А где вы обычно спите?
– В процедурной есть раскладушка. Днем она стоит за кушеткой.
– Это разрешено?
– Нет, конечно. Но мы же все люди. Татьяна Ивановна понимает.
Дайнека подытожила:
– Значит, вы спали… А в комнату Васильевой заходили?
Татьяна покачала головой:
– Точно нет.
– Может быть, она просила вас к ней зайти, а вы просто забыли?
– Да нет же! Она была здорова как лошадь!
– И Ветряков вас не звал?
– Меня? – медсестра снова покачала головой: – Я даже не видела его.
– К вам той ночью никто не приходил на дежурство? Может быть, кто-нибудь из администрации или из обслуги?
Татьяна вдруг покраснела и растерянно огляделась, потом, овладев собой, твердо ответила:
– Нет.
– Ну хорошо, – Дайнека встала со стула. – Мне пора. А вы на завтрак не идете?
– Я позже! – поспешность, с которой ответила Татьяна, натолкнула на мысль, что ей хочется остаться одной. И уж тем более она не собирается идти с Дайнекой в столовую.