Хлынула кровь.
– На! – Матиуш протянул Филиппу носовой платок.
Распухшая физиономия Филиппа расплылась в улыбке.
– Вот не думал, что короли умеют так молотить кулаками, – сказал он, покачивая головой.
Матиуш почувствовал: лёд тронулся, и стал терпеливо ждать, что будет дальше.
– Коли так, выложу всё начистоту! Чего таиться? Дым в замочную скважину я пускал. Часы тоже я испортил. Я горстями бросал мух в суп, я украл вёсла и лодку. Я нарочно делал назло, пакостил, мстил, потому что меня самого всю жизнь обижали.
И Матиуш узнал, что Филиппа, когда ему было десять лет, отдали за воровство в исправительный дом. Там ему жилось очень плохо. Он голодал, его били все, кому не лень: надзиратель, сторож, мастер, ребята постарше. Слабые прислуживали сильным. Кто посильней, набедокурит, а вину свалит на слабого. Сильные отнимали у слабых хлеб, сахар. Там научился он играть в карты, курить, сквернословить. Там привык делать исподтишка гадости, врать, выкручиваться, жульничать.
– А что я сделал тебе плохого? Почему ты меня обижал?
– Сам не знаю. Просто зло брало, что на свете есть короли и воры. И потом захотелось проверить, правда ли короли добрые, или это враки. Вот, думаю, наябедничает король ротмистру, и нам всыплют.
– Но, значит, и тебе тоже?
– Подумаешь, дело какое! Это только с непривычки неприятно.
– Филипп, ты на меня не сердишься за то, что я тебя избил?
– Да разве это битьё? Только в нос вот бить не полагается.
– Я не знал.
– Понятно. Драка – тоже искусство. Бить надо больно, но так, чтобы следов не было.
– Послушай, Филипп, у меня к тебе просьба: не приставай к Стефану.
– А почему он такой рохля? К нему пристают, он не защищается. Это кого хочешь из себя выведет.
– Он болен.
– Ну и что? Язык-то у него есть? А то выходит, будто он нос задирает, ни во что меня не ставит.
– А если он не умеет защищаться?
– Пусть научится.
– А если он не хочет?
– Пусть не упрямится.
– Значит, не можешь мне пообещать, что оставишь его в покое?
– Ну ладно! Чёрт с ним!
Мальчики пожали друг другу руки.
– Смотри не забудь, – сказал Матиуш на прощание.
Матиуш оставил ротмистру записку и просил не искать его. Он не пленник, не узник и волен сам распоряжаться своей судьбой. А для Совета Пяти это даже выгодней: не придётся деньги тратить. Ротмистр сможет вернуться домой. Пусть считают, что Матиуша нет в живых.
Написал Матиуш записку и отправился в путь. Ночь, темень, а он идёт куда глаза глядят.
С собой он взял только самое необходимое и направление выбрал такое, чтобы, в случае погони, его не нашли. Он пошёл вдоль реки, но не по берегу, а лесом. Слишком удаляться от реки тоже нельзя, потому что без воды не обойдёшься.