До наступления зимы несколько раз принц приглашал Диану и в свой дом в Хайгроув, тот самый, который он купил, якобы чтобы находиться поближе к месту проживания Камиллы. Обычно Чарльз привозил Диану, шел охотиться, затем они вместе ужинали, и девушку отвозили обратно в Лондон. Очевидно, что за ее репутацией следили: если Диана и оставалась где-то ночевать в одном доме с принцем, то только при большом скоплении гостей. Папарацци такое положение дел не устраивало — не удавалось раздуть скандала. Поэтому вскоре они решили его сфабриковать.
1 ноября Диана присутствовала на приеме у принцессы Маргарет, с которого ей пришлось сбежать, вновь обманув журналистов, простоявших впустую на холоде возле Сандрингема. Радости краткий визит не принес ни Диане, ни Чарльзу: из-за раннего отъезда и папарацци им не удалось даже погулять вместе. И вот буквально через несколько дней в газете «Sunday Mirror» была опубликована статья, в которой утверждалось, что ночь с 5 на 6 ноября Диана провела с Чарльзом в королевском поезде, стоявшем на запасном пути. В предыдущие разы открыто на сторону Дианы никто не вставал, никто не считал нужным ее защищать. Но и никакой откровенной лжи, которая могла бы запятнать ее репутацию, газеты не публиковали. Даже снимки из детского садика в полупрозрачной юбке не нанесли ей большого вреда. Статья про свидание в королевском поезде нарушила относительное спокойствие, царившее вокруг суетившихся возле Дианы репортеров.
Первой потребовала от газеты опровержения сама королева: ее секретарь тут же написал главному редактору, и тому пришлось извиниться и откреститься от напечатанных в газете «фактов». Просто так журналисты бы не сдались, но они и в самом деле допустили досадный промах: «В тот вечер она (Диана. — В. Б.) присутствовала на вечере у принцессы Маргарет, и репортеры фотографировали ее там. Домой на Коулхерн-корт она вернулась около часа ночи. Чарльз же уехал гораздо раньше — в десять или в половине одиннадцатого — и на поезде отправился с официальной миссией». А дама, которую якобы засекли папарацци, прошла в поезд около полуночи.
За Диану вступилась и мать. Френсис написала письмо в «Times», где жестко отстаивала право дочери на личную жизнь. Это послание спровоцировало дискуссию между членами парламента, собравшими совет по печати и сделавшими слабую попытку поставить журналистов на место. Должной роли эти действия не сыграли — Диану продолжали преследовать. Но инцидент показывает несколько интересных моментов. Во-первых, королева лично заботилась о добром имени будущей невестки — Диане уже была определена серьезная роль. Девушка свою репутацию старательно берегла, и в критической ситуации ее сразу же постарались защитить. Во-вторых, как показали последующие месяцы, мать Дианы постоянно помогала дочери, насколько было в ее силах. Отец все еще болел, и роль опекуна полностью взвалила на себя Френсис. В отличие от хладнокровной бабушки Фермой мать прекрасно видела те сложности, с которыми сталкивается Диана; она, видимо, лучше понимала и ее характер.