«Несмотря на свойственную ему доброту, Чарльз был избалованным эгоцентриком и даже не старался понять Диану. Диана же была слишком неуверенна в себе и необразованна, чтобы понять мужа и пойти ему навстречу. Образ жизни Чарльза формировался годами, и он не собирался менять его ради кого бы то ни было. Подавленная Диана начала вести с ним ту же игру, что и с отцом: обиды, слезы, молчание, полный уход в себя». К тому же Диану не отпускал образ Камиллы, просто витавший в воздухе. Это стало сродни мании. Иногда даже спокойный Чарльз срывался и кричал на Диану, а она уходила к себе в комнату и рыдала в подушку. Булимия и депрессия прогрессировали день ото дня.
В итоге Чарльз понял, что его жена нуждается в лечении. Он не сталкивался с подобными проблемами раньше и первым делом пригласил к Диане не врача, а друга-философа. Теоретически Лоренс ван дер Пост мог, используя концепцию своего друга Юнга, помочь Диане обрести себя. Но выбор все-таки был сделан неудачный: Диана ненавидела писателя, чьи книжки читал Чарльз во время их медового месяца. К тому же она не была готова признаться, что ее мучает булимия. Беседы прошли впустую, и Диану пришлось отправить к врачам в Лондон.
Рассуждая потом о совершенных ею самой ошибках, Диана вновь возложит вину на окружавших ее людей: «Моя беда в том, что рядом со мной никогда не было человека, который мог за руку провести меня по минному полю, называемому жизнью, или хотя бы указать проход по нему, чтобы я не подрывалась на каждой встреченной на пути мине. А как у остальных, неужели всех ведут за руку? Наверное, нет, но советуют. Мне советовать некому…» И что тут скажешь, если женщина называет жизнь минным полем и наивно полагает, что всем, кроме нее, хотя бы советуют, как пройти это поле, не подорвавшись? Если продолжать проводить аналогию с минным полем, то одним из правил поведения на нем, коль уж человек там оказался, является залечь и не двигаться, ожидая команды саперов. То есть, прежде чем идти дальше, следует попробовать разминировать поле жизни. Однако создается такое впечатление, что Диана постоянно подкладывала мины самой себе.
Про булимию она говорит со знанием дела. Со временем принцесса признает болезнь и попытается с ней сразиться. «Я называю булимию тайной болезнью, основная причина которой кроется в низкой самооценке. Ты считаешь себя никому не нужной и ни на что не способной. Ты начинаешь наполнять свой желудок всевозможной пищей — четыре, пять раз в день, иногда и больше, — и тебе становится легче. Ты чувствуешь, как пара невидимых рук заключает тебя в свои объятия. Но это лишь на время. Чувство радости сменяет отвращение к собственному обвисшему пузу, и ты пытаешься вернуть все назад».