— А ты из настойчивых. — Джек ехидно усмехнулся и поднял руки вверх, сдаваясь. — Ладно. Я попробую это.
— Ты был полицейским? — Спросила Габи, наблюдая, как он морщится, но ест яблочное пюре одноразовой детской ложечкой, что шла в комплекте к банке.
— Я завязал. — Он снова криво улыбнулся. — Люди — чёртовы ублюдки. И я не вижу смысла их защищать от самих себя. Пусть развлекаются так, как им это нравится. Мне всё равно.
— Люди хорошие, — возразила Габи.
Джек посмотрел в её доверчивые широко распахнутые голубые глаза, и снова цинично усмехнулся. Габи заметила, что Джек ни на секунду не отводит от нее своего пристального, изучающего взгляда. Это ее заволновало. Никто прежде так никогда не смотрел на нее. Так пристально. Так откровенно. Девушка отметила, как необычно сочетаются его русые волосы и холодные серые глаза. Взгляд Джека казался пронизывающим, резким. Габи не могла даже вздохнуть, чувствуя на себе этот давящий взгляд.
— Люди хорошие. — С насмешкой повторил ее фразу мужчина. — Чушь. Я бывал на стольких местах преступлений, что и не могу сосчитать. Хорошие люди не совершают убийств. Не грабят и не насилуют. — Его взгляд все еще не отпускал ее. И девушка почувствовала, как по всему ее телу пробежались мурашки. И это от одного только его взгляда. Ладони почему-то вспотели.
— Среди людей есть негодяи. — Согласилась Габриэлла, присаживаясь на край его кровати у ног. — Но основная масса людей добрые и хорошие. Негодяи просто очень активные. Вот поэтому только их и видно.
Джек молчал, обдумывая её слова. И не высказал возражений, когда Габи села на его постель.
— Крошка, как тебя зовут? — наконец спросил он, все еще рассматривая ее своим внимательным взглядом.
— Габриэлла. Габриэлла Бартон.
— Габриэлла, что ты делала ночью в том переулке? — вкрадчиво спросил Джек. — Искала хороших людей? И много нашла? — Он цинично усмехнулся.
— Я спешила на работу. Я опаздывала, и немного решила сократить путь, пройдя через переулки. — В её голосе проскользнуло чувство вины. Ведь это из-за неё Джек сейчас лежит с трубкой в животе и в повязках. Она сидела на его кровати так близко от его ног, что чувствовала теплоту его тела. И эта близость волновала Габриэллу. Не меньше, чем его подмечающий все детали взгляд.
— Мне не нравится, что ты ходишь по тёмным переулкам ночью. Ты больше не будешь этого делать, — властно, с полной уверенностью, сказал он.
Габриэлла невольно улыбнулась. Мужчина в бинтах, раненный, и обессиленный указывает ей как поступать. И он не шутит, с удивлением подумала Габи. Он действительно не шутит.