— Вышли на орбиту в указанных координатах стартового окна, — сообщил первый пилот. — Через пять минут должны освободить окно. Запускаю основные двигатели.
Михаил отслеживал действия Суровцева через имплант. Наблюдать за работой двигателя древних было крайне любопытно, хоть он и не первый раз видел это. По сравнению с ним земные работали совершенно иначе. И это не говоря уже о ментальном управлении. Для последнего приходилось постоянно выстраивать в сознании сложные образы — хорошо хоть, что в этом мог помочь искин, самостоятельно научиться такому было бы затруднительно.
Вот только беспокоила его некая тень, присутствующая в схеме мысленного управления на заднем плане, причем никто другой ее почему-то не видел. Вспоминались слова Старого Зубра о том, что двигатель не только гиперпространственный, но и какой-то еще. Михаила беспокоило, почему недостаточно изученный двигатель установили на корабль, ведь такого обычно никто и никогда не делал. Нет, все-таки в этом задании слишком много странностей!
Отсчет завершился, и звезды словно прыгнули фрегату навстречу — он вошел в гиперпространство. И тут «безумец» показал себя — корабль, казалось, вывернуло наизнанку, по сознанию людей ударила сперва звуковая, а затем световая волна. Суровцев, не проходя промежуточных этапов, сразу с первого нырнул на шестой уровень гипера. Не самоубийственно, но очень неприятно, такого старались не делать. Однако Михаил не стал его останавливать, только хмыкнул про себя — форсит пилот, хочет показать чего стоит, все свое мастерство. Ну что ж, неплохо сработано, невзирая на неприятные ощущения.
Информационные потоки с навигационного кристалла с расчетом курса сплетались в некое кружево, прежде чем занять свое место в общей картине. Искин виртуозно манипулировал данными, выдавая их пилоту уже адаптированными для человеческого восприятия. Тот одна за другой задействовал системы фрегата, выводя его в ходовой режим. Наконец коррекция курса была завершена по основным реперным точкам, и «Тень» набрал ход, пронизывая гиперпространство.
Первой остановкой на пути к Н237 был двадцать седьмой пограничный сектор, который контролировала русская пространственная станция «Аркадий Стругацкий». Там Михаил планировал получить информацию о текущей диспозиции флотов людей и крэнхи, чтобы не нарваться на крупное соединение последних.
— Старшина Хмелин! — встал капитан, одновременно отключаясь от контура мысленного управления. — Принимайте командование! Первая вахта ваша. Смена через четыре часа. Ваш сменщик — рядовой Штейнберг. Остальные, кроме пилота, свободны. Пилоты сменяются по согласованному графику.