Да, Гоша не был крупным мыслителем, не обладал большими стратегическими способностями и не имел дара предвидения. Он не мог вести за собой массы, заражать людей идеями, поднимать солдат в штыковую атаку. Он не двигал науку в заоблачные дали, не бороздил просторы Вселенной, не опускался на дно океанов. Он не был светочем передовой мысли. Всё это так, он не блистал талантами. Гоша был обычным созерцателем. Он всего лишь пытался честно без иллюзий и мистики ответить на некоторые вопросы, которые казались ему важными. Наблюдая за внешними проявлениями системы, он пытался аналитическим путём найти механизмы и принципы, вывести законы, по которым эта система функционировала. Он искал скрытые мотивы, благодаря которым система работала именно так, а не иначе, хотел докопаться до истинных установок и настроек этой доселе непостижимой программы, не довольствуясь общепринятыми взглядами и теориями на этот счёт.
Существующие объяснения не устраивали нашего искателя по разным причинам: некоторые из них были откровенно неверные, другие несовершены, третьи уводили от сути происходящих явлений своей туманностью и иносказательностью. В основной своей массе эти теории были неполные, однобокие и даже фрагментарные. Затрагивая один аспект проявления этой системы, они упорно не желали замечать других её граней, и своё непонимание заменяли мистикой и прочим религиозным бредом, который, по-ихнему мнению, доказывал правильность их точки зрения. Но это было не так. Поэтому Гоша искал другие объяснения и теории, на его взгляд более применимые к проявлениям окружающего мира.
Этот процесс созерцания и осмысления был медленным и незаметным, со стороны могло показаться, что ничего не происходит. Гоша мог часами молчать, сидеть в кресле и дуть из пивной кружки свой зелёный чай. При этом он мог отвечать невпопад на простые вопросы. На окружающих он производил впечатление заторможенного и даже слегка пришибленного типа. Но это было не так, просто наш герой постоянно находился в процессе обдумывания некоторых своих наблюдений и событий, происходящих вокруг. Он не торопился, не форсировал этот процесс. Мысль должна была родиться, окрепнуть, созреть в его голове, она должна была быть проверена сотни, а может и тысячи раз, и только после этого ей находилось подходящее место в его теории. Именно поэтому его концепция начала принимать законченные формы так поздно, только к сорока годам. Многие в этом возрасте добиваются каких-то успехов, достигают определённых высот, и, вообще, "знают о жизни всё". Но только они все заблуждаются. На самом деле они всего лишь инстинктивно чувствуют некоторые законы, по которым функционирует система, и пытаются приспособиться к ним, ничего не понимая в устройстве самой системы. А Гоша пытался дойти до этого разумом, логическим путём, залезть внутрь этого механизма и всё детально рассмотреть.