Зверь снова окунул лапы в воду и начал искать. Опять ничего. Сахар исчез.
Хоуп издала какой-то странный звук. Слейтер удивленно покосился на нее и не поверил своим глазам. Хоуп прикрывала ладонью рот, но ее плечи тряслись от смеха. Затем она снова хихикнула. Зрелище было редким и оттого особенно ценным.
Ее роскошные волосы мерцали в лунном свете, чудесные глаза не были омрачены тревогой. Внезапно почувствовав себя беззаботным и счастливым, Клейтон улыбнулся ей в ответ.
Гомер обернулся к ним, протрещал какое-то длинное ругательство, спустился с крыльца и растворился в темноте.
— Это нечестно! — сказал Слейтер, смеясь. — Никогда бы не поверил, что вы способны на такое, доктор Бродерик.
— Я отомстила ему за то, что он выстирал мои подсолнухи. — Когда Клейтон обернулся к ней, Хоуп выпрямилась и глубоко вздохнула.
Его голос дрожал от смеха, но глаза выражали совершенно другое — голод, не уступавший ее собственному, страстное желание близости, куда более глубокое, чем простое физическое влечение.
— Ты помнишь, о чем мы говорили, Хоуп?
Когда он так произносил ее имя, Хоуп была готова поверить, что она для него единственная… Как бы ей хотелось сказать ему, что она любит его…
Но печальная правда заключалась в том, что она влюбилась в человека, которого хитростью заставила поверить, что он ее любит.
— Не нужно говорить об этом, — робко попросила Хоуп.
— А по-моему, нужно.
Хоуп вздохнула и посмотрела на деревья, росшие вдоль границы ее участка. Она понятия не имела, почему Клей согласился жениться на ней, но была благодарна ему и хотела, чтобы он оставался с ней как можно дольше. Когда Клейтон был рядом, она чувствовала себя в безопасности, ей казалось, что сумеет справиться со всем, что выпадет на ее долю, включая потерю клиники.
Но скоро Клейтон все вспомнит и поймет, что на самом деле вовсе ее не любит. Он уйдет, и ее жизнь станет… пустой. Совершенно пустой.
Она украдкой посмотрела на Клейтона и затаила дыхание. При виде его лица в серебряном свете и губ, на которых играла улыбка, у нее заныло сердце. А когда Хоуп увидела, что он улыбается, глядя на Молли, положившую ему на колени свою огромную голову, эта боль стала еще сильнее.
Большая рука Клейтона погладила собаку по спине. Молли тихонько заскулила, требуя продолжения. Продолжение последовало, и Хоуп окончательно растаяла.
Клейтон перехватил ее взгляд.
— Что?
— Ты изменился, — прошептала она. — Гладишь Молли и не ворчишь, что она путается под ногами.
— Наверное, потому что Фрик и Фрак не повторяют каждое мое слово, — пошутил он. — И мне не приходится обещать им сделать из них шашлык.