— Хоуп…
— Нет! — Она вскочила, не в силах усидеть на месте. — Клиника значит для меня все на свете. — Хоуп осеклась. До нее вдруг дошло, что это неправда. Все на свете значил для нее Клейтон.
Она снова опустилась в кресло и посмотрела на отца.
— Я не знаю, зачем приехала. Ты не понимаешь меня, не понимаешь ни капельки.
— Понимаю, — тихо сказал старик. — Хоуп, послушай меня. Я действительно понимаю тебя, потому что мы очень похожи. — Увидев ее ошеломленное лицо, Бродерик засмеялся. — Помни это. И… поступай, как сочтешь нужным. Делай то, что должна.
— Что?
Не сводя с нее глаз, старик твердо и решительно повторил:
— Делай то, что обязана.
На мгновение оба испытали какое-то незнакомое чувство. Да, понимание, да, сочувствие, но было и нечто большее, к сожалению, недосказанное. Это потрясло Хоуп. Она встала, обошла стол и потянулась к руке отца. Он сжал ее пальцы.
— Я ощущаю что-то странное, — прошептала она, нагнулась и внимательно посмотрела ему в лицо.
— Все в порядке, Хоуп, — вполголоса ответил он.
— Впервые за много лет ты не отводишь взгляда.
Теперь его глаза затуманились.
— Я виноват. Я так виноват…
— Ты хочешь что-то сказать мне? Я это чувствую. Так почему ты молчишь?
— Ты так похожа на нее, Хоуп. Когда я смотрю на тебя… — Он погладил ее волосы и грустно улыбнулся. — Я смотрю на тебя и вижу твою мать. Прекрасную, независимую. И чертовски упрямую.
На губах Хоуп расцвела улыбка.
— Последняя черта приносит мне немало трудностей.
— Да уж. — Он снова сжал ее руку. — Хоуп, я виноват. Я хочу, чтобы ты знала, каким виноватым я чувствовал себя все эти годы. Из-за этой няньки…
— Что было, то сплыло, — сказала она, опустив голову. — Было и быльем поросло.
— Но ты так страдала…
— Теперь я счастлива, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты поверил в это.
— Правда?
— Да. Отец, у тебя все в порядке?
— Будет в порядке, не сомневайся. — Он закрыл глаза. — Пожалуйста, действуй как считаешь нужным. Не думай обо мне. Я выживу. Никто не сможет причинить мне большего зла, чем причинил себе я сам.
— Что ты имеешь в виду?
Он замялся, открыл глаза и виновато опустил их.
— Я потерял почти все свои деньги, Хоуп. Трент давал мне в долг. И теперь он может отнять у меня все. Все!
— Ты потерял… все? Но… как?
— Я виноват, Хоуп, — прошептал Бродерик. — Так виноват… Уезжай, обоснуйся на новом месте и забудь обо мне. Все к лучшему, доченька. Не сдавайся Тренту, чтобы помочь мне… Я не заслуживаю этого. Клейтон сказал мне то же самое.
Вошла ослепительно улыбающаяся секретарша.
— Звонят из банка по третьей линии.
Ошеломленная Хоуп смотрела на отца невидящим взглядом. Сердце ее безудержно колотилось. Что случилось? И какое отношение имеет к этому Клейтон?