Хоуп вновь слегка напугали рост, мощь, неподдельная мужественность Клейтона… и то, как безнадежно ее влечет к нему.
Он покосился на раскричавшихся птиц.
— Эти твари орут так, что могут воскресить мертвого.
— Знаю. Но в этом виноват дождь. Они нервничают.
Он долго не сводил с них взгляда, а когда посмотрел на Хоуп, у нее сжалось сердце: в глазах Клейтона горел огонь.
— Ты очень бледный, — неуверенно сказала Хоуп и отступила, когда Клей шагнул к ней. — Тебе лучше лечь…
— Хватит, належался, — проворчал он. — Прошло уже пять дней, а толку от этого лежания никакого. — Клей сделал еще один шаг, и она снова попятилась. — Я соскучился по тебе, — не слишком любезно буркнул Слейтер, — и захотел на тебя посмотреть.
— Соскучился, — скрипуче передразнил его один из попугаев.
Он посмотрел на птицу.
— Вот именно.
Этот голос, от которого у нее неизменно учащался пульс, не лгал. Слова вырывались у Слейтера сами собой. Да и говорил он с трудом… Наконец до Хоуп дошел смысл этих слов.
Он скучал по ней. О боже, как колотится сердце!
А затем в голову Хоуп пришла другая мысль, радостная и ошеломляющая. Он встал и теперь может когда угодно прийти к ней в клинику.
Она никому не говорила о нем из страха дать повод для новых сплетен. Что бы сказала Келли при виде разгуливающего по дому незнакомого мужчины? Может, и ничего, учитывая ее хладнокровие, но глаза у нее наверняка полезли бы на лоб.
— Тебе стало скучно, — сказала она, боясь верить, что Клейтон скучал именно по ней. Боясь и в то же время надеясь.
— Нет, не скучно. Ты же все понимаешь, по глазам вижу.
Хоуп оперлась о раковину и вцепилась в нее, чтобы не упасть. Надо же… у нее подгибались колени.
— Кажется, тебе немного полегчало. Тогда я… сварю тебе суп.
Брови Клейтона сошлись на переносице. Он нахмурился и что-то сердито проворчал.
— Да, суп, — быстро сказала она, довольная, что нашла себе занятие.
В ту же секунду Клейтон оказался рядом. Сильные руки заключили бедра Хоуп в клетку и всей своей мощью он навис над ней как башня.
— Никакого супа, Хоуп…
— Никакого супа, Хоуп! — заверещали птицы, повторяя слова, которые она не успела услышать. — Никакого супа, Хоуп! Никакого супа, Хоуп!
— Чертовы отродья, — буркнул Слейтер и прижал ее к себе так, что они стали одним целым.
Ей не хватало воздуха.
— Тогда сандвич, — едва вымолвила она.
— Перестань. Я не голоден.
— Что? — пискнула Хоуп.
Он бросил на нее насмешливый взгляд и повторил:
— Отгадай с трех раз. Я голоден, но еда тут ни при чем.
Птицы громко заверещали. Сердце Хоуп дало сбой.
От его близости темнело в глазах… и все же ей мучительно хотелось, чтобы это сильное тело продолжало и продолжало прижиматься к ней.