Хоуп, уткнувшаяся лбом в его шею, молчала. Но ощущение, что их тела идеально подходят друг к другу, вселяло в Клейтона уверенность: они непременно будут вместе. Он не сомневался в этом ни на минуту.
Но пока Хоуп не откроется ему или к нему не вернется память — а Клейтон чувствовал, что это скоро случится, — он мало что может сделать.
— Завтра воскресенье. Больных не будет, — сказал он, подняв лицо Хоуп, и заглянул в ее тревожные темные глаза. — Давай съездим к твоему отцу.
— Не знаю…
— Пора, милая, — нежно сказал он. — Пора.
Машину вела Хоуп. Они остановились только один раз — чтобы купить Клейтону одежду.
В отделе мужского белья, взяв по пачке хлопчатобумажных и шелковых спортивных трусов, Клейтон с невинной, но порочной улыбкой спросил:
— Какие ты предпочитаешь?
Хоуп густо покраснела и едва не задохнулась, представив себе его мускулистое тело, на котором нет ничего, кроме лоскутка ткани.
Видя, что она молчит, Клейтон широко улыбнулся и отложил пачки в сторону.
— Наверное, я вообще не ношу трусов, — небрежно сказал он и повез пустую тележку дальше.
Хоуп быстро схватила обе упаковки и бросила их в тележку.
Она была смущена и старалась не смотреть на его насмешливое лицо, а в памяти то и дело всплывали его страстные, жадные глаза и тугое, готовое к бою тело. Это настолько возбудило Хоуп, что каждый раз, когда они случайно касались друг друга, — а это было немудрено, ибо Клейтон все время держался рядом, — она вздрагивала.
Сияющие глаза и сексуальная улыбка Клейтона не оставляли сомнений в том, что он догадывается и о ее состоянии, и о своем влиянии на нее. Но стоило им вернуться в машину, как он умолк.
Взволнованно поглядывая на сидевшего рядом бледного Клейтона, Хоуп испытывала искренние угрызения совести. Его совсем укачало, а ехать было еще далеко.
— Клей, в Сиэтле мы первым делом поедем в больницу. Тебе нужно сделать обследование.
— Почему? Ты что, больше не хочешь лечить меня?
Она не ответила на его дразнящую улыбку.
— К тебе уже должна была вернуться память. Череп не поврежден, а сотрясение мозга прошло.
— Она вернется.
А когда это случится, пообещала себе Хоуп, она расскажет ему все без утайки.
— Но…
— Она уже начинает возвращаться. Терпение, доктор. Терпение.
Он возненавидит ее, когда узнает правду. И это будет больнее всего, потому что Клейтон Слейтер успел незаметно похитить ее сердце.
— Ты в порядке? — внезапно спросил он. Голос Клейтона был таким домашним, таким нежным.
Хоуп взглянула на его красивое встревоженное лицо, невероятно выразительные глаза, полные любви и тепла. Нет, захотелось сказать ей, не в порядке. А когда я скажу тебе правду, о порядке можно будет только мечтать.