— Подожди! — Она была уверена, что это так, но…
Добрый, полный сострадания взгляд Клейтона не позволял ей солгать ни ему, ни самой себе.
— Если слово на букву ”л” пугает тебя, — мягко сказал он, — мы пока не будем им пользоваться.
— Оно не пугает…
Теперь уже он прижал палец к ее губам.
— Пожалуйста, не усложняй дело ложью. — Хоуп оцепенела, ошарашенно глядя на него. Наверняка гадала, как он сумел прочитать то, что она изо всех сил старалась скрыть.
Как? Очень просто. Потому что понимал ее.
— Мы принадлежим друг другу, Хоуп. Ты, я и наш ребенок. Ты ведь понимаешь, что он или она имеют право на нас обоих.
— Конечно, понимаю. У каждого ребенка должно быть двое родителей, — горячо сказала Хоуп. У нее засверкали глаза. Истина была непреложной.
— Я хочу, чтобы этот ребенок носил мое имя, — тихо сказал Клейтон, коснувшись ее руки.
— Верю, — выдохнула она.
— Мы должны быть вместе, Хоуп. Мы оба знаем… что мы судьба друг друга.
— В это трудно поверить… Так не бывает. Но в ту ночь, когда я выудила тебя из грязи, я почувствовала это.
— Это было одно из твоих предчувствий? Или просто мысль?
— Предчувствие, — прошептала она. — Причем сильнейшее.
Он ликующе улыбнулся.
— Отлично.
На мгновение ее глаза стали задумчивыми, но затем взгляд ее заблестел, словно она на что-то решилась.
— Ты слишком торопишься. А я…
Он подождал, но Хоуп так и не закончила фразу. Ее глаза потухли и стали печальными.
— Ты что-то скрываешь от меня? — спросил он и по выражению лица догадался, что попал в точку. — Я прекрасно знаю это, Хоуп. И изо всех сил пытаюсь доказать, что ты можешь мне доверять. Расскажи мне все. — Не в силах бороться с собой, Клейтон потянулся рукой к ее нежному, упругому животу. Ему нравилось думать, что там живет его ребенок.
Она пытливо посмотрела ему в глаза.
— Этот ребенок так много для тебя значит?
— Да, много. Но ты значишь еще больше — все на свете.
Хоуп закрыла глаза, однако он успел заметить в них горькую печаль.
Клейтон гладил ее щеки и ждал, пока она откроет глаза.
— Хоуп… Что случилось?
— Ничего. — Она закрыла лицо руками. — И все.
Он приподнял ее подбородок.
— Догадываюсь. Это значит, что ты не готова к этому разговору.
Она снова наклонила голову и спрятала лицо у него на груди.
— Нет, — глухо донеслось оттуда. — Ох, Клей…
В голосе Хоуп звучала боль, Слейтер наклонился к ее уху и обнял за плечи.
— Все в порядке, милая. Я не буду торопить тебя, подумай еще.
Она прижалась к Слейтеру, и от этого на душе его стало тепло.
— Клей, ты самый добрый человек на свете. Ты заслуживаешь намного большего, чем…
— Тсс, — сказал он и, не обращая внимания на боль в ребре, сильнее прижал ее к себе. — Я заслуживаю тебя.