Но самым убойным фактором был вовсе не невесть откуда возникший впереди нас лес, а хорошо просматривающееся сквозь него открытое водное пространство. Туман слегка скрадывал расстояние, но всё равно до воды было не более ста – ста пятидесяти метров. Сквозь скрип древесины до нас доносился легкий шелест волн, который ни с чем не спутаешь. Исчезли, словно их никогда и не было, и заправка «Лукойла», и придорожная забегаловка рядом с нею, по какому-то недоразумению именуемая ресторанчиком.
– Пошли к фуре, – хриплым голосом произнёс я, доставая из наплечной кобуры табельный «Макаров». – Руслан, ты прикрываешь… Хрен знает, что за людишки здесь могут водиться.
Спрыгнув вниз с полутораметрового обрывчика, я вновь ощутил под ногами лёгкое колебание земли. Остановился, осмотрелся по сторонам, держа ствол наготове. Да, Михаил не ошибся – это не наш лес, не российский. Хотя я и не специалист по флоре, но берёзы с осинами отличу от сосны и ели. А здесь, прямо перед нами, росли абсолютно незнакомые мне деревья. Зеленеющая трава, похоже, тоже не наша. А вот мох – мох похож на самого себя, такой же пушистый и мягкий.
– Володь, обрати-ка внимание: здесь тихо, очень тихо, – озираясь по сторонам, прошептал Ковалёв. – Эта тишина не к добру.
– Миша, ты чего шепчешься-то? – повернувшись к напарнику, удивился я. – Здесь нет никого в округе на добрых полкилометра. Фура, когда врезалась в это дерево, грохотнула так, что отсюда чесанули все звери. Сверкая пятками и шевеля копытами, лишь бы подальше и поскорее.
– Володь, ну, не спец я по лесной живности, – секунду подумав над доводами логики, уже нормальным голосом произнёс капитан. – Я – сугубо городской житель, и на природу выбираюсь лишь на шашлычки да на фуршеты.
– Идём, глянем на то и другое в одном флаконе, – несколько цинично отозвался я, в силу профессии понимая, что в лепёшку разбитой кабине грузовика не уцелел бы даже хомяк.
Так оно и оказалось. Шедшая по шоссе под сотку кэмэ фура слетела вниз, как с трамплина, словно танк снеся приличное по охвату дерево. Затем сработала сила инерции, и полуприцеп накрыл своей массой остатки тягача, завалившись набок и в сторону рядом с рухнувшим лесным великаном. То, что осталось от кабины, представляло собой ком перекрученного железа, пахнущего соляркой и свежей кровью. Соляра вытекла из разбитых баков машины, образовав в небольшом углублении почвы вонючую лужицу. В эту же лужицу впадал тонкий ручеёк крови, берущий начало откуда-то из того, что ещё совсем недавно было кабиной.
– Да, насмотрелся я в своё время подобного, – вздохнул я, мигом вспомнив границу и Таджикистан. – Думал, что больше никогда не увижу.