плакать, пока вы радуетесь жизни, и делаете здесь ремонт, и покупаете мебель! И смеетесь как
ненормальные! Вы преступники, вы что, еще не поняли? Это не смешно, подумайте! Мы
никогда не сможем уехать из гребаной Австралии, от гребаного Картера, университета и трех
сотен детишек, а все почему? Потому что для вас все игрушки. Приговор — подумаешь,
самолет коротнуло, и толпа людей погибла — ну а что, с нами же ничего не случилось! Алло, с
нами случилось! Посмотрите как жесток этот мир, в нем даже мебели для нас не нашлось!
После этого все окончательно уверились в моей невменяемости и пошли… да-да, за
спальными, мать его, мешками. И целых два дня, пока мама покупает в магазинах кастрюльки и
вазочки, а папа с Брюсом кладут пол и собирают купленную на последние деньги мебель, а
также обмениваются новостями по поводу новых теперь уже самолетах (ВВС, как-никак), я вою
как белуга, закутавшись в три спальных мешка. Почему три? Потому что в четырех жарко, а на
двух лежать на полу слишком жестко. Периодически за выделенную мне стенку заходит мама.
Кормит меня куриным бульоном и топит в жалости. На искреннее человеческое участие у меня
реакция особая. Аллергия называется. От жалости мои глаза начинают слезиться, в носу
появляются сопли, а в горле — булькающие звуки, перерастающие в полноценный рев. Ну ведь
правда же, все симптомы аллергии!
Иными словами, как и обещала, пока остальные работают и «заботятся на этот раз обо
мне», лично я занята двумя делами: лью слезы по поводу собственной горькой участи, а также
не переставая проклинаю Шона-мать-его-Картера. Искренне надеюсь, что этому ублюдку
икается!
Осознание, что жизнь продолжается и как она продолжается, накрывает меня во время
прогулки по Ньюкаслу. Я не знаю, где теперь живет Керри. Уже подхожу к ее старом дому, и
только там понимаю, что они с мужем еще в прошлом году переехали. И я не в курсе куда. Я
хотела устроить Керри сюрприз, а потому не сказала, что вернулась. А теперь уже не уверена,
что хочу рассказывать о своих злоключениях. У Керри все прекрасно. Любящий муж, трое
детей, вечный декретный отпуск, а у меня детишки разве что в университете наклевываются,
жених может обо мне забыть на месяц, а статус преступницы и вовсе предел мечтаний. Завидую
ли я ей? Конечно. Но я люблю подругу, не хочу идти к ней в плохом настроении, а потому
сглатываю ком в горле, набираю ее номер и продолжаю делать вид, что я нахожусь в другом