позволяет. На ее месте я бы не такое устроила. Каждый эпитет, которым она меня награждает,
полностью правомерен.
— А еще ты выходишь замуж, и узнаю я это от кого бы вы думали?! ОТ МАДЛЕН КЛЕГГ!
И узнаю я это походя, между рецептами яблочного-клегг-ее-возьми-пирожка и индейки в
винном соусе! Для справки, все это я терплю раз в неделю ТОЛЬКО потому, что когда-то нас с
ней познакомила ты, и у нее случится инфаркт, если я ей скажу, что являюсь хорошей женой не
потому что знаю, что такое индейка в винном соусе, а потому что у меня уже трое детей и муж,
и все они сыты, поддаются контролю и стопроцентно мне верны. О нет, я молчу, терплю, киваю
и крашу ногти, делая вид, что пишу ее гребаный рецепт, а она вдруг просекает, и как выдаст: а
вот Джо для Брюса будет готовить долбаную индейку! Какого Брюса? Ах да, того, который
мистер-я-хочу-от-тебя-колечко-уже-год-а-ты-козел-все-тянешь! И когда он решился, твою мать,
Конелл, ты мне даже не сказала?! Или может быть это потому, что ты была так заняла горячим
летним сицилийским романом со своей карьерой, что все остальное просто выскользнуло из
твоей покрашенной чуть ни не в платину головы?
— Керри! — пытаюсь я ее заткнуть, пока это еще в моих силах.
— Джоанна Конелл, ты официально…
— Керри! Было бы все хорошо — позвонила бы! А то представь, мы два с лишним года не
виделись, и вдруг я объявляюсь, и начинаю с порога грузить тебя своими проблемами…
Это ее остужает в момент. И она, наконец, позволяет мне себя обнять. По щекам ее бегут
слезы.
— Конелл, какая же ты Love Mississippi, — прочувствованно произносит Керри, и я тоже
начинаю рыдать от осознания, насколько сильно мне ее не хватало. Хочется ей рассказать все.
Нет, не так. Не все, а все-все. И не о Сицилии, не о выкрутасах Брюса и родителей, а о том, что
я понятия не имею, что делать дальше со своей личной жизнью. Я всегда спрашивала ее совета,
так как она считалась, ну, опытнее что ли. У нее была толпа парней, и все разные, а у меня
только минное поле имени Шона Картера… хотя, такой опыт, конечно, тоже бесценен. Хоть
книжку пиши.
— Ты же, паршивка, Джо. Ты хоть понимаешь, какая ты негодяйка? Ты обещала крестить
моих детей, но даже не сказала о том, что он сделал тебе предложение!
— Знаешь, я бы с радостью пригласила тебя на эту чудесную помолвку вместо Пани и
Картера.
Керри удивленно взмахивает своими длиннющими, мокрыми от слез ресницами и, забыв
обо всех обидах, начинает смеяться.
— Подробностей! — требует она.
— О, запросто. Во-первых, все было очень в моем духе. Мама орет, папа орет, Пани орет,