не нравятся. И, не обольщайся, я не один так думаю. Ты никому и никогда не будешь нужна,
пока сама не решишь, что достойна, быть нужной.
— Что за бред?! Я достойна! Всего достойна! — закричала я на него. По щекам потекли
слезы.
— Знаю. И кроме тебя все знают. И, если угодно, даже Пани знает. Иначе, зачем бы ей
было цеплять на себя ценник.
— Ценник?
— Ну, всю эту сверкающую дребедень.
— Зачем? — прохрипела я.
— Да потому что она тебе завидовала. И завидует. Неужели, мать твою, это не очевидно,
Конелл? В тот раз, когда она приехала, она сделала все, чтобы ты ушла. Потому что для нее ты
соперница. Теперь все, что тебе нужно сделать, чтобы снова выиграть, — забыть о ней
навсегда! Ты в Осаке, здесь Бабочки, Такаши тебя пригласил на ужин, она просто не может тебе
помешать, только если ты ей сама не подыграешь. А ты подыгрываешь. Меня вообще поражает,
что спустя столько времени вы все еще не даете друг другу спокойно спать по ночам!
— В нашей вражде виноват ты! Нечего теперь удивляться!
— Согласен, я полил бензином вашу пылкую неприязнь, и рвануло. Но что дальше? Тебе не
кажется, что не имеет значения, кто виноват, если ты ухитришься просто забыть обо всем как о
страшном сне?
— Забыть, чтобы тебя после этого перемкнуло в обратную сторону? Спасибо, я
предпочитаю помнить.
— Конелл, когда я сказал, что не считаю себя хуже Алекса, это означало, что раз она
выбрала его, то пусть катится к черту! Ждать, пока кто-то там нагуляется по всем, с кем его
судьба сводила, — не мое.
— Однажды она уже возвращалась. И мне пришлось искать помощи у других людей.
Теперь я верю им, а не тебе. И всегда так будет.
— Я знаю. Но сейчас-то я не ради тебя стараюсь.
— А ради чего ты стараешься? — устало спросила я, вконец запутавшись и даже
протрезвев от изобилия мыслительной деятельности. По крайней мере на пол больше упасть не
пыталась.
— Ради того, чтобы побыстрее содрать с тебя эти тряпки, — бесцеремонно заявил он.
— На будущее, этот разговор совсем не возбуждает, — буркнула я, хотя вынуждена была
признать, что соврала. Мне безумно понравились его слова. Настолько, что неплохо было бы
принять какой-нибудь холодный душ из подлянок и противодействий.
— Разговоры вообще обладают обратным эффектом, — кивнул Шон, охотно поддержав
мою игру.
Я не стала сопротивляться его желаниям, тем более что с моими они совпали. Черное
платье не нуждалось в расстегивании. Чтобы оно упало, достаточно было просто спустить его с