Телу и душе был нужен срочный перерыв для восстановления их первозданного обличья и готовности к новым подвигам и свершениям во славу победоносного Эроса. Но первый сеанс общения никак не заканчивался, а ей не хотелось его прерывать. Видимо, экономный спутник хотел до предела использовать ограниченные возможности контрацепции.
Она не была эгоисткой в постели и готова была разделить общую телесную радость с партнером. Надо было дать и ему возможность побывать на пике экстаза. Тем более, судя по всему, конец был близок, и она с любопытством и даже несколько отстраненно наблюдала за его судорожными, мощными и заметно ускорившимися движениями, сопровождавшимися хриплым, захлебывающимся дыханием и сдавленными горловыми вскриками. И вот, наконец, этот сладостный финал. Последний, самый мощный рывок вовнутрь, еще несколько конвульсивных движений, исторжение… и прекрасный незнакомец обессилено и счастливо распластался прямо на ней, зарывшись лицом в ее волосы, успев промолвить напоследок задыхающимся голосом:
— Спасибо, дорогая.
За окном начинало слегка розоветь и светлеть. Скоро наступит утро нового дня. Слишком скоро. Первые бледно-оранжевые лучи утреннего, еще не успевшего разогреться светила, пробились через шторы на окнах, возвещая о прекращении непогоды и восстановлении гармонии в природе, создавая сюрреалистическую цветовую гамму внутри комнаты.
Настало утро, знаменуя конец личных радостей и приход бремени служебных обязанностей и ответственности. Будь они прокляты, несвоевременные и нежелательные. Именно теперь Дженифер ощутила на себе их тяжесть, лежа в объятиях совершенно незнакомого, но невероятно близкого теперь человека. В сладостной, приятной расслабленности и неге.
В теле и душе царило умиротворение, а еще давно забытое ощущение сексуальной сытости и довольства.
Оба были обнажены, просто великолепно обнажены. Их тела слились и переплелись друг с другом, создавая ощущение томной нежности и уюта. Она слышала ритмичное биение двух сердец, легкое и синхронное сдвоенное дыхание. Так приятно было любоваться этим красивым мускулистым мужским телом, которым она обладала всю ночь, полностью подчинив его себе. Телом, которое доставило ей столько наслаждений, которое столько раз в эту ночь доставляло ее в райские сады.
Его глаза были закрыты, лицо расслаблено, грудь ровно и ритмично поднималась и опадала. Его губы и твердый рот напоминали о тех чудесах, которые они совершали ради нее этой ночью, от одного воспоминания о которых божественные колокольчики начинали свой перезвон по всему ее телу. У него были по-женски длинные и изогнутые темные густые ресницы, лежащие на высоких, четко очерченных скулах. Подбородок был эротично покрыт темной, густой щетиной, всю эту безумную ночь царапавшей ей кожу.