Она услышала хлопок над головой, и мощный рывок раскрывшегося парашюта подбросил ее вверх. И вот она парит в небе, как птица. Где-то далеко внизу плывут маленькие игрушечные дома, бегут по узким полоскам дорог игрушечные автомобили. Хотелось кричать от радости и переполнявшего душу восторга. Она не сдержалась и начала петь во весь голос. И слышала такие же возбужденные радостные голоса других парашютистов из ее группы.
Погода была безветренная, и она мягко и аккуратно приземлилась прямо на пахоту. Так что этот первый, и, к сожалению, единственный прыжок прошел более чем удачно, оставив навсегда в ее памяти ощущение парения в прозрачной голубизне неба, оторванности от всего земного и суетного, понимание многомерности и возвышенности этого мира, осознание бескрайнего простора и гордого одиночества затерянного в этой бесконечности человека.
Конечно, Дженифер знала из теории, что чувство настоящего страха у парашютиста приходит позже. Оно постепенно нарастает с каждым прыжком, пока не достигает предельного уровня. И тогда человеку предстоит преодолеть этот барьер страха. Он чувствует себя так, как будто идет на смертную казнь. Это так называемый «кризисный» прыжок. И если человек сможет преодолеть себя и совершить этот прыжок, то он станет настоящим парашютистом. Если нет, то он психологически ломается, и его уже никогда не загонишь в небо. Обычно этот перелом происходит где-то между пятым и десятым прыжком. Потом чувство страха снижается, и сохраняется уже на контролируемом уровне. Так что по теории все ее страхи перед парашютом еще впереди.
Да, после таких мыслей, одновременно и о мужчине, и о парашюте, до утра вряд ли заснешь. Ничего, впереди еще неделя. Все как-нибудь образуется. Инструктор опытный. Замена не нужна. Некоторые вольности в его поведении как-нибудь переживем. А вот в раздевалку с ним лучше больше не заходить.
Стивен стоял возле самолета, уже готового к взлету. Предполетная проверка почти закончена. Дело за малым, за его ученицей, которая вот-вот должна подойти. Наверное, получает последние наставления от командира базы.
Он прекрасно понимал, что с этим полетом влез в авантюру. Да еще сам напросился в инструкторы. Конечно, с ученицей ему повезло. Не только симпатичная, но и хватает все на лету. Дает себя знать определенный опыт летной подготовки. Конечно, она не летчик-истребитель, но и не новичок. Есть неплохие задатки, и если с ней поработать достаточно долго и по полной программе, из нее мог бы получиться вполне приличный боевой пилот.
Конечно, трудно учить женщину, предназначенную самой природой для поцелуев и постели, а не для боевых полетов. Черт бы ее подрал, с этой ее нестерпимой, смертоубийственной красотой, от которой мороз продирает по коже. К тому же он любил летать в одиночку. Напарник хорош на хвосте в бою, в качестве ведомого, прикрывая тебя сзади от удара в спину со стороны истребителя противника. А вот в одной кабине это уже обуза и нередко опасность. Он и так достаточно рискует, когда совершает учебные полеты в качестве инструктора в спарке, доверяя управление своим ученикам. Очень опасны новички во время первых, пробных полетов. Никогда не знаешь, что они могут выкинуть. Особенно если захочется блеснуть перед тобой своими талантами. Тут даже катапульта не успеет спасти. И тем более, когда женщина на борту. Впрочем, он не слишком суеверен. Дай Бог, чтобы все прошло благополучно.