И, конечно же, Стефан был полным неудачником.
Даже если он не был бы так слаб что попытка обратить Дэймона в вампира убила бы его, даже если бы его гнев по поводу «кражи его человечности» Дэймоном прошёл, он бы просто никогда не согласился бы из–за его убеждений что вампиризм- проклятье.
Люди никогда не знали о таких вещах как иерархия вампира потому что это не касалось их пока, как правило, они сами не были обращены в вампиров
Иерархия вампиров была жесткой, от бесполезных и неблагородных до клыкастой аристократии.
Древние входят в последнюю категорию, также как и другие прославленные и влиятельные вампиры.
Чего Дэймон хотел так это быть превращён в вампира тем сортом женщин которых знал Сейдж, и он был полон решимости найти знатную женщину–вампира, достойной его.
Другие мысли мучили Дэймона, который провёл два бессонных дня, обдумывая их.
Возможно ли что белый кицуне который дал Стефану букет, и изготовил розу, превращавшего первого кто её понюхает в человека надолго?
Это была бы самая большая мечта Стефана.
Белый лис наслушался бреда Стефана, не так ли?
Он видел что Елена плакала по Стефану.
Он видел влюбленных вместе, Елену кормящую Стефана своей кровью через колючую проволку.
Только судьба могла знать какие идеи были в пушистой белой голове лиса, когда он приготовил розу, которая «вылечила» Дэймона от «проклятья».
Если это необратимое «лечение»…
Если Сейдж не достигнет успеха..
Внезапно Дэймон осознал что Елена замёрзла.
Это было странно так как ночь была теплой, но она сильно дрожала.
Ей нужен его пиджак или…
Она не замёрзла, тихий голос где–то глубоко внутри его, сказал.
И она не дрожит.
Она дрожит из–за всего что ей пришлось пройти.
Елена?
Ты забыл обо мне. Ты держал меня, но ты совсем забыл о моем существовании …
Если бы, подумал он с горечью. Ты клеймо на мою душу.
Дэймон внезапно разозлился, но этот гнев был отличным от злости на кицуне и Сейджа и мира.
Это был тот гнев который перекрыл его горло и заставил его грудь сжаться.
Это был гнев, который заставил его поднять ошпаренную руку Елены, которая покрывалась алыми пятнами, и обследовать её
Он знал что бы сделал будь он вампиром: провёл бы прохладным языком по ожогам, ускоряя процесс заживления.
А теперь … он ничего не мог с этим поделать.
"
Это не больно", сказала Елена. Она могла стоять.
«Ты лжешь, принцесса,” сказал он. “ Твои брови дёрнулись. Это — боль. И твой пульс подскакивает —”
«Ты можешь понять это, не касаясь меня?»
«Я могу увидеть это, в твоих висках. Вампиры», с порочным акцентом на то что он всё ещё вампир, в сущности, «замечают такие вещи. Я сделал тебе больно. И ничем не могу помочь. Кроме того ", «Ђ„~ «Ѓ«Ђ«w «p„| «Ѓ„|«u„‰«p„}«y," „„«Ќ «x «p„}«u„‰«p„„«u„|«Ћ„~«p„‘ „|«s«…„~«Ћ„‘.„` «y„}«u«ђ «r «r «y«t«…, «x «r«u «x«t„~«Ќ«z «Љ«p„‚. "