«Конечно, я забочусь,” сказал Стефан. «С одной стороны он помог спасти все наши жизни — и город. С другой — он должен быть очень храбрым человеком, чтобы пережить нападение Древнего.»
Внезапно, холодная рука Мередит схватила го запястье и с ее губ сорвались слова с такой скоростью, что Стефан с трудом понимал. Но ее мысли были яркими и четкими в соответствии со словами и через них он понял смысл.
«Все, что я знаю, я знаю со слов родителей, это произошло, когда я была очень маленькой, Они рассказали мне. Мои родители перенесли мой день рождения, мы не празднуем тогда, потому–что вампир напал на моего дедушку, а потом мой дедушка пытался убить меня. Они всегда говорили это. Но откуда они знают? По их словам — их не было там. И что более важно — кто напал на меня? Дедушка или это сделал вампир?» Она остановилась, тяжело дыша, дрожа всем телом, как белохвостая лань пойманная в лесу. Пойманный, и уверенная, что она обречена, и неспособная бежать.
Стефан протянул руку, сознательно сохраняя тепло вокруг холодной Мередит.
«Я не нападу на тебя», просто сказал он, «И я не нарушу старых воспоминаний. Договорились?»
Мередит кивнула. После ее исповеди, Стефан знал, что она хотела настолько меньше слов, насколько это возможно.
«Не бойся», пробормотал он, одновременно думая успокоительными фразами, которые он использовал для сознания многих животных при охоте в Старом лесу. Все в порядке. Нет причин бояться меня.
«Но она не могла унять страх, и Стефан успокаивал ее как успокаивал лесных животных, отводя ее в самое затемненной место в комнате, успокаивал ее нежными словами, даже когда его клыки изнывали от нетерпения, чтобы укусить. Он вынужден был отвернуть одну сторону ее блузки, чтобы обнажить длинную оливкового цвета шею, и как только он это сделал его слова превратились нежные ласки, которыми он словно утешал ребенка.
И в конце концов когда дыхание Мередит замедлилось и выравнилось, а глаза закрылись, его клыки с огромной нежностью вонзились в ее артерию. Мередит едва дрожала.
Все было хорошо, когда он только легко скользил по поверхности ее разума, наблюдая то что он и так уже знал о ней: ее жизнь с Еленой, Бонни и Кэролайн. Вечеринки и школа, планы и амбиции. Пикники. Плавание. Смех. Спокойствие, распространяющееся подобно огромному бассейну. Необходимость держать себя в руках. Все то что она могла вспомнить…
Но глубоко внутри были другие образы … там где был внезапный провал в ее воспоминаниях. Стефан пообещал себе, что он не будет заходить так далеко в ее разум, но что–то толкало его, вынуждало окунуться в глубины ее воспоминаний.