– Она была невероятно богата! – Виктория сорвалась на крик. – Богата, как Крез. И заставляла меня платить ей. Почему, Леон? Что я ей плохого сделала, почему она мной так воспользовалась?!
Истерическая гневная тирада сменилась жалобами на судьбу. Донья Виктория готова была разрыдаться.
– Моя бедная Sinhazinha… – Леон погладил ее по голове, пытаясь утешить.
– Ах, Леон… – Женщина вздохнула и вдруг обмякла. Она чувствовала себя, как шарик, из которого выпустили весь воздух.
– Что же унаследовала Ана Каролина?
– Особняк, картины, украшения, антиквариат. Невероятно, сколько всего моя мать нажила!
Леон улыбнулся.
– Но это же замечательно. Посмотри на это с другой стороны: все богатство останется в семье. И наша дочь будет обеспечена.
– Я не против того, чтобы все это досталось Ане Каролине, вовсе нет. Я рада за девочку. Но меня гнетет это… подлое предательство! Такое коварство со стороны собственной матери!
– Вита, родная, тебе уже шестьдесят два года. Ты действительно так вышла из себя из-за проблем, которые доводили тебя до белого каления сорок лет назад? Эти проблемы, прости мне столь бестактную игру слов, уже давно обратились в прах.
Она посмотрела на мужа, немного успокоившись.
– Ну надо же, Леон Кастро открыл в себе поэтический талант.
Он не ответил на ее слова, зная, что это бессмысленно. Когда его жене хотелось поссориться, уберечь от этого могло только одно. Побег.
– Я как раз работал. Ты не против, если я продолжу свою статью? Кстати, любимая, тебе я посоветовал бы заняться тем же. Писать. Это оказывает отличный терапевтический эффект. Сядь и ответь на письмо Жоаны, ты сразу почувствуешь себя лучше.
– Я и так хорошо себя чувствую. Даже замечательно! И, в отличие от тебя, терапия мне не нужна.
Встав, она твердой походкой вышла из комнаты, хотя коньяк и ударил ей в голову.
Леон же уселся за стол и покрутил в руках письмо. Вита хотела, чтобы он его прочел, верно? Именно этим он и займется.
За ужином Вита с подчеркнутой радостью поздоровалась с мужем.
– Как твоя терапия? Есть успехи?
– Еще какие. Но я не стану утомлять тебя подробностями. Ты все равно этого не поймешь.
На самом деле Леону хотелось бы поговорить с Витой о своей колонке, но она до сих пор на него злилась, хоть он и не понимал почему. Он не чувствовал за собой никакой вины.
Поэтому Леон с удовольствием принялся за разделку жареной рыбы.
– Наверное, не пойму. Если ты будешь рассказывать все так занудно, как пишешь. Твои тексты невозможно читать.
– А ведь речь там идет вовсе не о политике. Сегодня я писал о решении санитарной комиссии при Лиге Наций.