Хм…
— Наступит время, когда кто‑то из вас, к примеру, защитит жизнь короля или обычного ребенка, который станет очередным воином и продолжит борьбу света с тьмой. Это дорогого стоит.
Я глупо моргнула и уставилась на магистра Нариса.
— Идите, скоро начнется завтрак.
Маг устало вздохнул и вернулся к столу, на котором стопками лежали неразобранные бумаги, судя по сверкающим на них печатям.
Я, растерянная, вышла из кабинета главы Академии, сразу же попав в объятия Лотты. Конечно, весь Волчок уже гудел, как растревоженный улей, потрясенный произошедшим.
— Ты как?
— Живая, — ответила я, вздохнув.
Лотта нахмурилась, потянула меня в сторону пустой ниши под лестницей и потребовала подробностей. Я поколебалась, а потом, ничего не скрывая, рассказала.
— Получается, Ал — это тот самый Алэрин Маро?
— Кто?
Я вздрогнула, потому что имя Верховного мага Кардоса знал каждый.
— Погоди, так ты не знала, что он…
Лотта хихикнула.
— Трин, ну ты даешь!
— Думаешь, мне до этого было? Имя…
— Одно из редких. Много ты знаешь магов…
— Лотта! Давай не будем обсуждать мою невнимательность, — жалобно попросила я, кусая губы.
Какой же надо быть глупой, чтобы не сопоставить очевидные факты и не сделать правильные выводы! Даже запах ириса, которым пах водный маг, меня должен был насторожить! Благородный же цветок, столь любимый аристократами и самим королем Эфраилом. И к тому же редкий для этих мест, потому что в таких суровых условиях — влажности и сырости, ему не прорасти. Мама как‑то упоминала, что выдержкой из корня ириса раньше опрыскивали покои во дворце, тем самым определяя его ценность. Уж где она это слышала — не знаю. А я же… одурманенная знакомым ароматом, напоминающим о доме и детстве, расслабилась, не задумалась… Какой там! Я Верховного мага Кардоса, который всегда защищал людей от всех бед, каких только мог, обвинила в убийстве! Удивительно, что он меня еще в тюрьму не отправил за неуважительное отношение.
— Ты краснеешь, — заметила подруга.
— Я… его поцеловала.
— Ты… что?
Глаза у Лотты стали огромными от удивления. От меня она подобного явно не ожидала. Не в моем это характере.
— Поцеловала. Сначала, когда мы добирались до Заброшенного Острова. Я думала, умру, и так хотелось…
— Погоди, то есть ты его не раз…
— Еще вчера в Храме Морского Бога.
Потрясенная Лотта резко выдохнула.
— И почему ты мне не сказала, Трин?
— Не знаю.
Не говорить же, что было безумно стыдно за свое поведение. Сколько раз нам в Военно — морской Академии твердили, как должен вести себя воин, а толку‑то?
Не могу я казаться равнодушной. Это невыносимо.