- Мне нравится ее идея. А этот цвет не помогает тебе в написании музыки?
- Хорошее вдохновение - вот, что мне помогает. - Он подмигивает, и я чувствую, как тепло заливает мое лицо. - Стены же просто стоят себе на месте.
Я направляюсь к фортепиано, и автоматически мой взгляд фокусируется на лежащем на его поверхности блокноте. С поэзией Лукаса. Когда я рассеяно нажимаю на несколько клавиш, по звучанию напоминающих начало песни "You're So Vain", то уже не могу отвести взгляд от блокнота.
Слышится громкий звук струн гитары Gibson, и через мгновение тело Лукаса прижимается к моей попке. Я опускаю пальцы на клавиши фортепиано, не беспокоясь о том, что в результате раздается ужасный визг.
- Ты можешь взять и посмотреть мои записи. Все, что у меня есть, открыто для тебя. Я хочу, чтобы ты это понимала, Сиенна.
- Мне кажется, я посягаю на твою личную территорию, - говорю я. Он касается губами моего виска, двигая ими туда-сюда, тем самым задевая прядь моих волос. - Даже несмотря на то, что ты разрешаешь мне.
Однако сейчас я не могу не вспомнить о его бывшей и влиянии, которое она имеет на него. Та часть меня, что не купилась на обещания Лукаса, не верит, что он весь мой. Да и как, когда мне все еще неизвестно очень многое об этом мужчине?
Его резкий голос прерывает мои ядовитые мысли.
- Я хочу, чтобы ты взглянула, - беря меня за руку и предлагая блокнот, он ведет нас к дивану. Несколько минут я все еще сомневаюсь, заглядывать ли внутрь. Крепко сжимая блокнот, слушаю, как он играет песню, которую я не слышала до этого – вероятно, что-то из нового для Your Toxic Seque или его сольного альбома -, но посередине песни он прерывается. - Открой чертов блокнот, Рыжая, - говорит Лукас.
Глядя на него из-под опущенных ресниц, я наконец переворачиваю обложку, открывая исписанную страницу.
- Удовлетворен? - спрашиваю я, и он кивает.
Большинство песен Лукаса для YTS содержат непристойные слова, сексуальный подтекст и остроумные фразы, от которых я краснею. Но от этой лирики я чувствую столько эмоций, что мою грудь будто пронизывают заржавелые штыри. Эти слова не о сексе, а о боли и потере, о разбитом сердце и предательстве.
И когда я пролистываю еще несколько страниц, то натыкаюсь на драфтовую версию песни "Десять дней".
Эта поэзия варьируется от мрачной и темной до депрессивной, но я читаю строки и осознаю, что все то время он чувствовал себя обманутым и одиноким, как и я. Когда я дохожу до финальной версии этой песни, которую слышала ранее, то улыбаюсь.
- Я рада, что это была она, - я тру большим пальцем слова на странице. Сумасшедшие, мучительно красивые слова, написанные для меня.