Она ответила.
— Привет, это Ричард Ферон. Привет. Слушай, не хочешь со мной позавтракать? — сбивчиво затараторил я. Потом кашлянул, со стороны я, наверное, выглядел полным идиотом.
Она помолчала немного.
— А не слишком ли поздно для завтрака?
— А я еще не завтракал. И ты написала, что сама ничего не ела. Если ты сейчас придешь, мы могли бы вместе позавтракать.
— Я не могу, — ответила она.
— Почему?
— Мне нельзя, тут кое-кто…
— Но почему?
Она замолчала.
— Мы же с тобой никогда нормально не разговариваем, — сказал я. — Общаемся только по электронке. Это уже становится смешным.
— Правда? — быстро спросила она.
— Мне так кажется.
— Ну, вообще-то я могу зайти ненадолго. Но у меня много работы.
— Пишешь отзывы?
— Я не… в общем, да, — смутилась она.
— Для кого? — удивился я. — Для кого-то другого?
— Понимаешь…
— Вот гады!
Она засмеялась.
— Они не имеют права. Пиши для меня.
— Я очень занята, — повторила она.
— Занята? — вскричал я. — Это же я тебя открыл, забыла? Прояви благодарность! За сколько ты сюда доберешься? — спросил я, не спуская паров. — Пятнадцать минут хватит?
— Двадцать, — сказала она.
Двадцать минут. Я посмотрел на часы в уголке компьютерного монитора. Было уже без четверти два, а я еще практически ничего не сделал. Принялся за работу с пугающей энергией, просмотрел почти всю почту.
Встретились мы все в том же кафе ниже по улице, там, где никто не станет обращать на нее внимания. Она сидела, зажатая между другими, безмятежно улыбаясь, и была практически незаметна. Я уже успел забыть ее сущность, ее внешний образ. Даже немного смутился. Ее волосы были аккуратно и туго зачесаны назад в хвостик. От этого ее прямой нос стал казаться самой заметной частью лица. Хотя ротик у нее сексуальный, неожиданно подумал я. Раньше я никогда не обращал на это внимания, потому что она не красила губы, как другие женщины. Ужасно соблазнительный ротик, свет лишь подчеркивал его бледно-малиновые контуры.
— Я сегодня подумал… вспомнил стихотворение Неруды, — сказал я. — «Когда по улицам идешь…»
— …te reconoce, — подхватила она. — Nadie ve tu corona de cristal…
— Черт возьми! — изумился я.
Она посмотрела на людей, толкущихся вокруг нас.
Даже в такое время в клубе было очень людно и накурено. Мы заняли последние свободные места на длиннющей старой церковной скамье со спинкой. Другие сидели на ней же, но за отдельными столиками. Ее локоть касался куртки того, кто сидел рядом с ней с другой стороны. Время от времени ее подталкивали в моем направлении, и, несмотря на запахи вина, дыма и жареной еды, я чувствовал ее собственный аромат.