Ибрис гордо выпрямил спину и с холодной, устрашающей улыбкой отрастил когти. Эвиса оценила размер и поспешила испортить вампиру маникюр. Молния заклинания чиркнула по кончикам пальцев неспящего. Запахло жженой костью. Ибрис выругался и подул на ногти. Образ идеального убийцы оказался испорчен.
Эвиса перешла в наступление. Она действовала быстро, умело используя возможности магического жезла. Девушка метила в горло. Она не боялась мести клана шан Ленов. Сейчас все честно: Ибрис напал, Эвиса защищалась. Атаковал на территории Империи раздолья, посреди Академии колдовских сил. Все маги государства приняли бы сторону Эвисы и поставили князя на место, пожелай он крови.
Однако Ибрис не собирался становиться легкой мишенью. Девушке никак не удавалось его достать. Вампир легко уклонялся от ударов, порой совершая невообразимые акробатические выверты. Он взлетал на стены, в мгновение ока оказывался на верхних полках стеллажей, перемещался в пространстве смазанной тенью. Повсюду валялись сброшенные книги. Один из футляров не выдержал и раскололся после падения с высоты. И если бы только это! Эвисе пришлось срочно принимать меры, чтобы не устроить в хранилище пожар. Все же библиотека не лучшее место для поединка.
Ограниченное пространство играло на руку Ибрису. В отличие от оппонентки, он передвигался по всем трем измерениям, имея больше возможностей для маневра. Последствия не заставили себя ждать: Эвиса из охотника превратилась в дичь.
Вампир прыгнул сверху, повалил и со злорадным смешком до боли стиснул запястье рабочей руки. Из глаз девушки брызнули слезы, но она не сдалась, не выпустила жезла.
Смакуя чужой страх, Ибрис склонился над шеей жертвы и рванул клыками ворот платья. Затрещала ткань.
— Извиниться не хочешь? Вдруг я добрый? — злорадствовал неспящий, выбирая место для укуса.
Убить не убьет, попьет крови и оставит в полубессознательном состоянии. Заодно насытит желудок. «Дикая» кровь всегда слаще, чем взятая у доноров. В конце концов, вампиры — хищники.
Добраться до артерии мешала цепочка. Ибрис потянул за нее. Звенья больно впились в шею жертвы, едва не придушив. О подбородок ударился медальон — память о матери. Сколько себя помнила, Эвиса всегда носила простенькое серебряное украшение. Так, ничего особенного — вязь рун от дурного глаза. Подобного барахла полно на развалах любой ярмарки. Единственное, что отличало медальон от собратьев, — искусная работа и выгравированный внутри, на месте эмалевой миниатюры, дуб.
Наследство матери сберегло Эвисе здоровье. Вампир отвлекся на украшение, ослабил хватку.