Моль по инерции врезался в массивную тушу бородача, но тот даже не шелохнулся.
— О, я о нем слышал, — воодушевленно начал Моль, — из ящика в сфере! Там показывали, как он пригнул со скалы и в последний миг успел активировать парашют, что и спасло от неминуемой гибели! Затем он перебил множество врагов, схватил прекрасную девушку и сбежал на пляж.
Они как раз приблизились к одним из множества дверей, остроконечной башни с желто-красным флагом на флагштоке. Величественная башня так же величественно кренилась, рискуя снести полквартала.
— Что за чепуха, — заявил бородач. — Какой нормальный мужик будет рисковать жизнью раде какой-то бабы с большими...
— Степлен!
— ... а даже если так, то куда же этот самый парень побежит с девкой наперевес, не перекусив? Тут ни к какому пляжу не доберешься. Запомни: главное в жизни — вовремя поесть.
Он распахнул дверь, и по винтовой лестнице взобрались — ха-ха! — ... ладно, выползли на вершину башни, откуда открывался захватывающий дух вид на охваченный войной город.
Со своего укрытия они целый день наблюдали за ходом одного из наибольших сражений между Северным и Южным кланами. В углу отыскалась, попкорн-машина и за боем наблюдать стало интересней. Почти сразу южане захватили высотки и уже собирались устроить обед, как северяне агрессивно забрасывали гранатами засевших врагов. Быстрыми темпами высотки были повернуты. Но враг еще оставался в городе и жестокая, быстрая война затянулась окопными боями, снайперскими дуэлями и другими развлечениями. В мощный бинокль Моль рассмотрел здание театра, вся площадь перед которым была усыпана трупами обеих кланов.
Странно, но особой активности ни тех, ни других он не заметил, хотя новые группы, прибыв на площадь в панике бежали, завидев врагов. Из разных окон театра долбили выстрелы. Порох горстями поднимался над местом недавней позиции снайпера. Но скоро туда подтащили гранатомёты, и вот уже из окон здания театра вовсю валит огонь, растекаясь как вода, черным маслянистым дымом по улицах. К вечеру сражение пошло на убыль.
А вот уличная жизнь города ни на миг не затихала, продолжая заниматься торговой деятельностью. Горожане спокойно наблюдали за перестрелками не забывая прятаться от шальных пуль, гранат и снарядов, а то и совсем причитали, мол, работаешь тут, как проклятый, а тебе даже отдохнуть не дают, сволочи такие. Последнее уже разглядел Услар, благодаря своему острейшему зрению и умению читать по губам.
Когда зашло солнце, из разных точек быстро остывающего города уже слышались радостные песнопения. Тут же активировались уличные поэты. То тут, то там разновозрастные и разнополые сочинители выкрикивали свои творения, возвышаясь на трибунах как ораторы. Иногда гости города — еще час назад враги города — не выдержал, убивали поэтов, но этого даже не замечали.