Незнакомец заметно оживился:
— Не самый лучший выбор. Я, конечно, ни за что не замечу в толпе двухметрового великана в черном, но кажется, им серьезно нужно переосмыслить свои убеждения.
— Приму к сведению, — сообщил Услар.
Моль аж дернулся от неожиданно раздавшегося характерного шипения, сквозь которое пробивались понятные слова.
— А я думал, он не понимает нашей речи, — признался близнец и добавил: — Мутанты не часто умеют нормально разговаривать.
— Его племя уже много лет живут рядом с людьми, — пояснил Моль. Услар кашлянул.
— Кто из нас мутант, человек? — поинтересовался он.
— Не я, это факт.
— Ты сын существ, которые уничтожили прекраснейший мир и при этом не спросили обычных людей, копающих картошку на поле.
— Но я-то не такой как они.
— То, что ты не имеешь возможности ударить своего врага, еще не делает тебя святым. Если я дам тебе нож и скажу что твой враг — ужасный маньяк и убить его значить сделать мир немного лучше, ты откажешься?
— Конечно, откажусь, — в голосе одного из двух близнецов начала прорезаться раздраженность.
Незнакомцы как по команде взяли каски, с видом полной скуки молча оглядели автоматы и, кивнув себе, угрожающе посмотрели на яруза.
— Не стоит так говорить с тем, кто лёгким движением пальца лишит тебя жизни, — заметил он.
— За что?
— За то, что ты перечишь офицерам.
— Перечу офицерам?
Незнакомцы обреченно вздохнули.
— Мы скорой пойдем на штурм. Можете пока с солдатами познакомиться…
Снаряд, противно просвистев, широкой дугой пролетел над головами, породив оглушающий грохот, долбанулся несколькими десятками метров далее.
— О как. Предупредительный. Им надоело ждать нападения, — разъяснил близнец, шагая к выходу. Пленника повели вон из шатра. — Меня зовут Псих, а этот мой брат Хоз. Сначала нас тяжело различить, но со временем научишься.
— Несомненно, — ответил Моль.
Псих поднял подол шатра и вышел на свежий воздух, сопровождаемый Молем и отцом. Пленного яруза повели в сторону.
— Что с ним сделают? — поинтересовался Моль.
— Отпустят, — разочаровал Псих
— Лучше бы порезали на куски и разбросали по веткам, — злобно ответил Моль.
— Если все твои слова о его возможностях правда, то это будет проблематично.
Псих и Хоз подвели их какой-то норе в скале, заваленной камнями и с видом деловых обезьян стали обследовать обломки.
— Думаю, где-то тут ставь сержант, — заявил, насколько Моль мог судить, Хоз через какое-то время.
— Так точно, сэр.
— Посмотри-ка на этих алкоголиков, — сказал Псих, пока его брат и солдаты принялись минировать каменный завал. — Посмотри на этих тупиц первый раз в жизни взявших в руки динамит. Разве возможно, чтобы они были героями? Нет, но сегодня это случится. Героями не должны ставать всякие воины-герои-поэты, мечтающие побывать в настоящем бое. Они даже не представляют, какой это ужас — война. Вот как раз вспомнил слова одного мальчишки: «Я обожаю оружие, — гордо сказал он, — но весь парадокс в том, что я никогда не имел возможности воспользоваться им», будто это что-то объясняет. И этому пацану всего семнадцать, так куда мы идем? Наши дети хотят стрелять из Калашникова вместо поиграть в песочке. О чем это я...