— Уж будь уверена, не скажу.
Стас остановился на входе в беседку, окинул взглядом гору под брезентом, метнул бешеный взгляд на меня, затем на князя, особенно на то, что я сижу у того на коленях, и рыкнул:
— Карина, какого черта лысого ты здесь делаешь?!
Меня и так всю трясло, что не мог ни ощущать князь, потому и держал крепко, так еще и бешенство взыграло от слов Стаса.
— А где я должна быть, по-твоему?
— В своей комнате, — прокричал мужчина, распаляясь. — Не обжиматься в беседке с этим… этим…
— Что? А кто мне соизволил рассказать о том, что на утро намечено взятие банды партизан, а?
— Я тебе записку под дверь просунул… ты же не открыла, когда я стучался утром, — обида проскользнула во взгляде. — Карина, да слезь ты уже с него!
И такая ревность полыхнула на его лице, что и обжечься можно. Я же мстительно сощурилась, обняла князя за шею, и прижалась посильнее.
— И не подумаю.
Эдуард молчал, пряча улыбку, как вдруг спросил:
— Всех взяли?
Стас свирепо посмотрел на него, и протяжно вздохнув, кивнул:
— Да… всех. А кто у вас под брезентом?
— Да так, пробегали мимо, — пожал плечами князь.
— Понятно.
Теперь уже бывший телохранитель снял с пояса рацию и вызвал двух человек, чтобы перенести в дом обезвреженных бандитов.
— Карина, пошли в дом, — хмуро протянул мне руку Стас. — Нам нужно обсудить дальнейшие действия. И вы, князь, тоже присоединяйтесь.
Пришлось выпинывать себя с твердых колен и двигать в указанном направлении. О беременности и о том, как князь мог об этом узнать вперед меня, решила сейчас не думать, ибо не знаю тогда, что сделаю с обоими папашами…
Правда идея, что у предполагаемого ребенка теперь фактически два отца, заставила меня мстительно захихикать, чем вызвала нервные переглядывания у мужиков. Те шли по обе стороны от меня, словно взяв под конвой. Ну-ну, будет вам веселуха-житуха, мысленно потерла ручки. Интересно, а алименты оба платить будут? Тьфу, и каким это образом князь-то будет платить, он же в теле Серого.
Тем временем наша живописная группа вошла в дом и меня усадили в гостиной на диван, рядом расположился Стас, а возле окна — Серый князь. Не успела я спросить, что дальше, как в комнату ввели с разбитым лицом в порванном костюме Ольшанского и в наручниках. Я вжалась в спинку дивана, бросив в Стаса сердитый взгляд.
— Ты не предупредил, что устроишь нам встречу! Это очная ставка, что ли? — прошипела я, заметив как Гад-Дмитрий смотрит в мою сторону диким зверем.
— Ты, стерва, обманула все-таки, — зарычал Ольшанский. — Что тебе это даст, а?!
«Сама задаю себе тот же вопрос», — простонала я мысленно.