Подергал руками, звякнув цепями, и снова чертыхнулся.
— Ну, снимай уже, шутка затянулась… или ты решила так меня соблазнить?
— Дурак что ли? — буркнула в ответ.
Подошла ближе, почти касаясь бедром его руки, лежащей на кровати, спросила:
— Стас, скажи, какой договор мы с тобой заключили в деревне?
Мужчина нахмурился, вперившись в мое лицо тяжелым взглядом, затем опустил глаза и медленно сказал:
— Карина, свет моих очей, неужели ты думаешь, что я это не я?
— Ну-у-у… знаешь, ты бываешь временами совсем другим человеком, нежели я тебя воспринимаю.
— Понятно. Это все моя амнезия, мне тоже иногда кажется, что я вот-вот вспомню… Карина, в туалет хочу, выпускай, — жалобно простонал мужчина, скорчив несчастную рожицу.
Ладно, и правда вроде бы Стас. Залезла под кровать и отстегнула замок, от остального Стас и сам освободился. Поднялся, размялся на месте, затем бросил внимательный взгляд на газеты, хмыкнул и ушел в туалет. Может я ошиблась? Все вслушивалась в звуки из коридора, затем заперлась на ключ, и еще стул приставила к двери, подперев им ручку. Так, на всякий случай. Решила снова вернуться к газетам, и только уселась на кровать, как вздрогнула от стука в дверь, затем ручку дернули, и голос Стаса выразил недоумение, что я заперлась. Назвал меня мнительной и попросил открыть.
— Иди спать, Стас… Утром поговорим. Я устала, — крикнула в ответ, напрягшись всем телом.
С той стороны помолчали, затем спокойно ответили:
— Я видел у тебя газеты, можно мне их взять с собой… я почитать хотел тоже.
— Завтра, сегодня моя очередь. — Может не зря я такая упрямая, что-то настойчивость Стаса меня пугает.
— А где щенок? — расслышала я.
— Не знаю… убежал куда-то.
— Мне кажется его надо найти, пойдем со мною… он же только на твой голос прибежит.
— Нет, — твердо ответила и подкралась к двери, прикладываясь ухом к ней. — Стас, иди спать уже…
— Карина, — пророкотал голос мужчина за дверью. — Открой, милая… мне правда надо с тобой поговорить, и потом мы же не закончили то, что начали в беседке.
Все, вот после этих слов сердце ухнуло в пятки, а потом помчалось вскачь. Дурное предчувствие затопило с головой.
— Уходи, — пискнула я испуганно.
В ответ тишина… что он там делает? Ушел? Постояла так еще несколько минут, и не услышав ни звука, почти успокоилась. Вернулась к газетам и прочитала последние строки, датированные восемьдесят седьмым годом. Журналист писал о том, что последняя хозяйка дома провела последние свои дни в психиатрической больнице, и основная ее идея фикс звучала следующим образом, якобы цитирование идет дословным: «Да, дом проклят, и его проклятие это неупокоенный дух князя, который вытягивает женские силы и жизнь… я знаю, что говорю, он выкрал меня в свой мир и я не сумасшедшая… нет. Мне было двадцать пять и я была невинна, а он явился в дом моих родителей и соблазнил меня… я стала его вещью, рабыней и донором… долгие года жила как во сне… а потом, когда я стала стара и некрасива выкинул меня из своей жизни… нет, я не свихнулась, как многие думают… только странно, что пропала я всего на три года, а вернулась старухой…»