трясущиеся руки, когда она мешает кончиком пальца плотный слой золотистого мёда. - Частенько
здесь помогаешь маме?
- Ага, всё время.
- А можешь расшифровывать её почерк? - Она поднимает уголок одного из маминых
папирусов, где иероглифы, тесные и плавные, составляют язык и живут сами по себе. Хоть всё и
написано языком, придуманным моей матерью, дар знания языков здесь не поможет. Я слегка
пожимаю плечами.
- Ага. Ушло много времени на обучение, но я могу читать всё, что она пишет. Очень полезный
для жизни навык.
- Хм-м-м. - Она слизывает мёд с пальца. Если бы Хаткор так сделала, то всё смотрелось бы
как в музыкальном клипе: с высунутым языком и сексуальным взглядом. Но Нефтида касается
языком так, словно мёд может обжечь её и обсасывает палец, словно он кровоточит. - Не думаю, что
твоя мать понимает тебя. - Она удостаивает меня слабой улыбки, её глаза увлажняются.
Я в шоке. Никто не замечает меня так, чтобы обратить внимание, как я несчастна и маме всё
равно.
- Да, - говорю я, - не понимает.
Нефтида кивает, глядя в угол на потолке.
- Думаю, время и расстояние, должны быть на благо.
Её слова поражают меня. Она на моей стороне? Сможет ли она уговорить маму отослать меня
раньше? Мне нужно выбраться сейчас сильнее, чем когда-либо.
- Не могу не согласиться. - Я кусаю губу, а потом продолжаю. - Было бы лучше, если бы кто-
то ещё смог убедить в этом маму.
- Ох, о, хорошо. Я не... Исида такая... Возможно, я могла бы что-то сказать? Скоро. Может,
когда родится ребёнок. Или после. Это не моё место, и... Я попробую что-то сказать. Скоро.
Я сникаю. Я не могу возлагать какие-либо надежды на такую робкую оболочку от бога. По
сравнению с матерью Нефтида просто тень. Я оставляю её одну и выхожу во всё ещё тёмный
коридор. Может, пока дорогой Хорохор здесь, у меня появится немного больше времени на сон,
прежде чем мама поймёт, что я отлыниваю, и даст мне какое-то полезное занятие.
Или, возможно, я использую свободное время для составления плана побега. Я полностью
погружаюсь в мысли о том, как бы улизнуть, пока мама рожает, когда странный, приглушённый шум
откуда-то извне доносится с другой стороны, и я оборачиваюсь. Там два человека. Звук... о, боги-
идиоты – это звук чавкающих друг о друга ртов. Спасибо вам, Хаткор и Хорохор. Я собираюсь
сбежать и ослепить себя, как вдруг понимаю… Те самые острые черты?
Лицо, на котором до сих пор заметен хищнический намёк? Совершенно не лицо гордого