— Вольф! — кричала фрау Якоби. Худой рыжий мальчик в глубине класса испуганно вздрагивал, и было невозможно повторить два последних слова, потому что он только что прибыл в Гат, где кипели весенние льдины, он был босиком и промок до края коротких штанов, а на лице у него снова высыпали все веснушки.
Или было лето, жара вплывала в класс кругами, поднимала тебя на ноги, и ты сразу видела людей, загорающих на пляже. И у всего класса в сумках были купальные костюмы; хотя пришли экзамены, мы все бросались вниз головой в воду. А потом, мокрые, дрожали на траве, и у девочек намокшие волосы прилипали к лицу и к шее.
— Дука! — кричала фрау Якоби, и тут стартовала лучшая спортсменка школы, она принимала участие в атлетических соревнованиях города, тренировки начинались загодя, еще весной; и вот она вставала, загорелая, в чистых белых носках, и не могла повторить последние два слова, и никто не мог подсказать ей, потому что все сидели с отсутствующим видом.
Или была осень, на окно падали первые красные листья, и весь класс оборачивался. И начинались прогулки по крепости, по ее древним улицам, девочки были невероятно красивы, и Дорис Эсигманн, и другие, мы шли впереди, весь мужской лицей шел сзади, никто ничего не говорил, улицы, по которым мы проходили, были устланы желтым, золотым и коричневым, деревья стряхивали листья, и они плавали в воздухе, и солнце высвечивало их прожилки.
А потом они падали, улица становилась красной и желтой, цвета глиняных горшков с растрескавшейся поливой. И мы все вместе шли по листьям, девочки и мальчики с сумками под мышкой. Дорис Эсигманн — обладательница красивых ног — впереди, а потом мы и все эти мальчики в фуражках. И мы совершали кругосветное путешествие, пока не останавливались по две или по четыре пары на скамейках сасского кладбища. И падали, падали листья.
И только зимой, когда муха на стекле подохла и снег поднимался до середины окна, слова фрау Якоби возвращались назад, возвращались издалека, и мы снова слышали их очень ясно, фильм снова обретал звук, тапер сбежал с нотами под мышкой, и мы снова готовились к битве, потому что не только Мирча Старший сражался с турками, но и все румынские господари. Я спустилась по лестнице гимнастического зала и выпрыгнула в окно. Звонок взорвался у меня за спиной так громко, что на мгновение я подумала, будто умираю. Я сделала прыжок вперед и пустилась бежать, я чувствовала себя очень виноватой и боялась людей, всего.