– Что-то случилось? – участливо спросил Богдан.
– Да, у Карины, моей подруги, неприятности, я должна ехать. Я обещала ей помочь. Извини, вечер был замечательный. Жаль, что завтра ты уезжаешь.
– Я через две недели буду в Питере, и мы сможем продолжить сегодняшний вечер.
– Меня не будет через две недели. Я еду на Маврикий с Кариной и ее мужем, учиться кататься на кайте, – выпалила я.
– Тогда я поеду с тобой, давно мечтал съездить на Маврикий, погреться на солнышке. Да и про кайт много слышал, тоже было бы интересно попробовать.
Я посмотрела на Богдана, и все, что смогла выдавить, было:
– Каринка и Антон будут счастливы, если поедет еще кто-то. – В это время подошло такси.
– Давай я тебя довезу, – открывая мне дверь и садясь со мной на заднее сиденье, сказал Богдан. «Твоя рука в моей тоскует, и пульс пророчит все, что не минует» – вспомнила я строчки из какого-то журнала, когда Богдан взял мою руку в свою.
1906
Сергей всю дорогу сжимал мою руку, словно боялся выпустить меня и потерять. Мы шли молча после представления, стараясь не расплескать бушующее пламя внутри нас. И только когда дошли до главного входа тетушкиного дома, это пламя вырвалось в обжигающем последнем поцелуе. И теряя в нем себя, и растворяясь в нем, я обретала себя новую, ту, которой не страшны любые изменения, любые пути. И время замедляло свой ход, и все казалось мелочным и неважным, а важным был только этот человек, в объятиях которого я сгорала и теряла голову. И в то же время в этих объятиях было чувство, что поиски наконец-то закончены и то, что происходит сейчас, и есть самое важное на земле, когда двое сливаются и становятся одним.
– Варя, – услышала я отрезвляющий голос тетушки, открывшей дверь, – Сергею нужно идти, а тебе пора домой.
– Софья Николаевна, доброй ночи, – пробормотал Сергей, все еще держа меня в своих руках.
– Мне пора, – повторила я тетушкины слова, скорее убеждая саму себя, а не его.
2006
– Мне пора, – скорее убеждая саму себя, а не Богдана, повторила я.
Мы стояли около подъезда Карины и никак не могли расстаться. Богдан не хотел отпускать меня, сжимая в своих огромных ручищах и целуя. «Оказывается, это возможно – потерять голову от одного поцелуя», – думала я, тая от прикосновения его губ.
– Лариса, – услышала я голос Карины, возвращающей меня к реальности. Я почувствовала себя четырнадцатилетней девочкой, которую мама застала с мальчиком, и страшно смутилась.
– Я видела, что подъехало такси, стала уже беспокоиться, что что-то случилось, и решила спуститься, – продолжала Карина.
– Все чудесно, – покраснела я.