— Я столько историй слышала про то, как навели на кого‑то порчу…
— Иногда людей и портить не нужно. Сами идиоты хорошие. К тому же, вы очень странно устроены. Вместо того, чтобы поменять себя, город, работу, жизнь — вы предпочитаете жаловаться на судьбу.
— Люди во многом аморфны. Но и нархи — ро…
— а мы — монолитны. Как столетний дуб — не сдвинешь, не обработаешь… только от этого не легче. Потому я и бежала. Аэла, составь список, а?
— Какой?
— Женщин рядом с собой. Которые могли получить в руки твое платье часа на два. Даже — платья.
— Любая из живущих в нашем доме.
— И сколько их?
— Кухарка с помощницей. Четыре горничные. Няня. Учительница детей.
— Сколько у вас всего слуг?
— Восемь я уже перечислила. Еще есть десяток лакеев, дворецкий — это за городом, конюхи — двое, с помощниками — там еще пара мальчишек, садовники — трое.
— Много. А стираешь ты платья где?
— Отдаем прачкам.
— Вашим?
— Чьим же. В деревне…
— Значит, еще и в деревне любая девушка.
— Ты думаешь, что мой муж…
Аэла не договорила. Очень уж не хотелось думать, что ей изменяют. Больно же…
— Не знаю. Но вряд ли конюх будет зашивать в платье веревку. Ночью, в определенное время, читая заклинания. Да и шов тут не мужской, женский.
— Лучшие портные — мужчины.
— Не всегда. Но ты же меня поняла?
— Да. А ведь еще лошадь…
— Лошадь?
— я люблю иногда проехаться верхом. Недавно меня лошадь понесла, едва об дерево не размазала…
— Как ты уцелела?
— рискнула спрыгнуть, когда эта скотина помчалась через реку. Вымокла вся, ногу подвернула…
— Ты хорошо ездишь верхом?
— Средне. Умею, но делаю это редко. Предпочитаю карету.
— Это тоже могло быть…
— Подумали, что лошадь просто кто‑то укусил.
— кто‑то? Или что‑то?
— Это как?
Тайяна подумала.
— Как дети плюются горохом. А мы можем отравленными иголками. Или просто иголками.
— Тогда почему не в меня?
— Откуда ты знаешь, что не в тебя целили? Да и вообще, вот эти два случая — они не смертельные. Нет?
— Не понимаю…
— лошадь могла тебя покалечить. Убить тоже могла, но чаще при таком раскладе остаются без рук — ног, парализованными и прочее. Порча тоже не смертельна.
— Намекаешь, что меня хотели не убить, а помучить?
— примерно так. Очень по — женски.
— Знать бы — кто?
— Посмотрим. Может, и попадется.
О чем умолчала Тайяна — это о том, что два бабских способа не слишком сочетались с одним — мужским. Обычно женщины не нанимают убийц. Кстати…
— Может, сходить в стражу, узнать, что там с твоими несостоявшимися убийцами?
— ты составишь мне компанию?
— Разумеется.
* * *
Аэла решила пойти пешком. Центральное здание, в котором размещались начальник стражи и два десятка писцов, секретарей, допросная, временная тюрьма и прочее — было не так далеко. Минут двадцать ходьбы. А потому — вперед!