— Ага. Ааша, значит…
Голос все же дрогнул. И почему люди боятся волков? Ей — ей, если сравнивать кто кого больше убил — волков можно только пожалеть.
— Ааша. Она отличный нюхач, — согласилась Яна.
— Н — ну ладно.
Увы…
Они честно просмотрели все карманы, проглядели бумаги, Яна даже залезла под кровать в супружеской спальне, но кроме большого количества пыли и мышиной норы — ничего обнаружено не было.
— Или твой муж не изменяет, или держит все при себе, или где‑то в другом месте. — вынесла вердикт умотавшаяся Яна.
Аэлена вздохнула.
— Не хочется верить в плохое.
— Да уж кому бы хотелось, — Яна потеребила косу. — Аэлена, а ты понимаешь, что можешь раскопать что‑то очень плохое? Просто так на людей не покушаются…
Лайри вздохнула. Потом решилась, подняла голову и посмотрела Яне прямо в глаза.
— Яна, но ведь это очень плохое — уже существует. Знаю я о нем, или нет, оно выползает из укрытия. И никуда не денется. Просто если я буду знать — я смогу защититься. А если нет… вообще нет. Понимаешь?
Яна понимала. Лучше уж известный враг, чем враждебная неизвестность.
— Тебе может быть очень тяжело.
Лайри криво улыбнулась.
— Если Лир меня не обманывал — остальное я переживу. В моем прошлом ничего порочащего меня нет, ну, если не считать Диолата.
— его поведение тебя не позорит. Он сам по себе мразь, — высказалась Яна.
— Спасибо… А с остальным я справлюсь — были бы мы все живы — здоровы.
— а вот с этим придется поработать…
Рошер ждал женщин, поедая при этом бульон с гренками.
— что скажете?
— Все пусто и чисто.
— Плохо. Эх, не хотел я, а придется.
— Что — придется?
— Идти к маме Шальзе.
— Чьей маме? — не поняла Яна. Лайри Аэлена покраснела, выдавая знакомство с предметом, а Рошер покачал головой.
— Мама Шальза — самая известная бандерша города. У нее бордель для благородных, и уж поверь мне, ни одно подобное дело без нее не обойдется. Завел ли кто девочку, сходил к шлюхам или привез себе из деревни пассию и поселил на окраине города — она точно будет знать. А вот захочет ли поделиться сведениями…
— Со мной и Аашей? Конечно, захочет! — в семьдесят с лишним зубов ухмыльнулись Тайяна и Ааша.
Рошер посмотрел на эту компанию и решил не спорить. А чего с волком споорить, он же зверь лесной, дикий, к философским диспутам не склонный…
* * *
В бордель пришлось идти следующим вечером. Но и неудивительно.
Учитывая получночные приключения Тайяны, обыск и наброску планов действия, спать все трое легли ближе к утру. И проснулись только к обеду. Лайри Аэла вздохнула и отправила Диолату записку, что сегодня она заниматься его портретом не может. Болеет — с…