Вообще–то с ней такое случается: если кто–нибудь сильно нравится, то в его присутствии нападает страшная застенчивость. Хочется спрятать голову в песок, имитируя одну глупую птицу, или взять низкий старт и рвануть прямо с места! И что самое неприятное — чувствует, как неудержимо начинает краснеть… В прошлом году в целях маскировки даже пудру купила, чтобы не так бросалось в глаза. (Мама как увидела случайно эту несчастную пудренницу, то завела лекцию на полдня о пагубном воздействии всяких взрослых косметических средств на молодую кожу, еле угомонилась.)
Но интересно другое: когда скованность достигает своего предела — того, где сквозь землю готова провалиться! — на каком–то таинственном этапе всё вдруг резко как рукой снимает. И тогда Янке ничего уже не страшно, хоть на столе может станцевать! Причем с теми, кто ей совершенно безразличен — полная свобода и раскованность, и как раз они к ней обычно и цепляются… Ну отчего такая несправедливость?
Сегодняшний день — исключение: в первый раз в жизни подошел знакомиться такой во всех отношениях подходящий… Янка незаметно скосила один глаз на Сергея, в глубине души опасаясь, что тот может разгадать ее мысли. Где–то она вычитала — в женском журнале, наверно, где же еще? — будто парню ни за что нельзя показывать, что он тебе нравится, иначе безнадежно всё испортишь.
Раз уж зашла об этом речь… Кроме небольшого роста, есть в Янкиной внешности еще один серьезный изъян, который даже с подругами не обсуждается, своеобразное «табу» — это оттопыренные уши. (Ну, не «локаторы», конечно, — а то бывают такие, что чуть не перпендикулярно к голове стоят! — но легкая лопоухость всё равно прослеживается.) Стоишь только вознестись по поводу своей несравненной красоты, и сразу вспоминаешь про эти уши… Всё зазнайство как рукой снимает, что тоже плюс, по идее. (Вот потому–то она и шевелюру носит распущенной, приспособилась.) Когда Сережка, ума палата, брякнул про этого «Эльфа», Яна едва в обморок не грохнулась: решила, что разглядел под волосами…
Девочка внезапно заметила, что Дуб с самого начала «молчит», словно его здесь и нет. Или это она потеряла чувствительность? А может, просто слишком занята собой и своими глубокими переживаниями, чтобы слышать кого–то еще… Ей почудилось, что Дуб вздохнул и еле заметно покачал ветвями — даже с каким–то укором, что ли. «Ты уж прости меня сегодня, какая тут внутренняя тишина! Мои мысли — мои скакуны…» — на всякий случай повинилась перед ним Яна.
В самый критический момент, когда мороженое было доедено и между ними с Сережей грозила зависнуть неловкая пауза, из–за угла — крайне удачно! — вырулил Денис Кузьменко. Естественно, не один, а с неразлучным другом Каплей. Как дразнила их когда–то Юлька: «Братаны, на двоих одни штаны!» (Хотя это еще в седой древности, классе в восьмом, так что по молодости лет простительно.) В любом случае, Янка обрадовалась знакомым лицейским физиономиям, приветственно замахала издали рукой и заулыбалась. (Даже слишком приветственно, вон у Капли какая мрачная мина! Вообще неконтактный тип: с ней почти никогда не здоровается, только смотрит исподлобья, как на врага народа.) Но всё равно хорошо, что так получилось — пускай Сергей видит, какая она популярная и супер–коммуникабельная!