– Нет у меня времени жену искать, – раздраженно буркнул каменщик, хотя мысль о жене ему понравилась.
Однажды весенним утром он отправился за советом к своему приятелю Тарку.
– Мне нужна женщина, – сказал Нума.
Тарк понимающе усмехнулся – сам он был женолюбом, кроме жены, держал рабынь для постельных утех и не раз предлагал их приятелю, заверяя, что жрецы об этом не узнают. Каменщик объяснил Тарку, что ему нужна не просто женщина, а жена, и торговец, внимательно выслушав друга, серьезно ответил:
– Приходи через три дня, я что-нибудь узнаю.
Слово свое он сдержал – за три дня выяснилось, что многие достойные семейства в округе сочтут за честь породниться с искусным мастером-каменщиком, строителем священного хенджа. Перечислив достоинства и недостатки каждой девушки, Тарк заключил:
– Лучше всех – Катеш, дочь Пандеха-горшечника, с западной реки. Пандех рад услужить жрецам и отдаст дочь всего за пять шкур, хотя за нее уже предлагали двадцать.
– Что, так хороша собой? – изумился Нума.
– Да, я видел ее. Черноглазая, волосы густые, длинные, а фигура… – Тарк сделал непристойный жест и рассмеялся. – Завидую я тебе.
Через два дня, когда Пандех гордо вывел дочь из хижины, Нума удостоверился в правоте слов торговца. Тринадцатилетняя Катеш оказалась настоящей красавицей: сияющие черные глаза, молочно-белая кожа, черные волосы до пояса, ладная фигура. Девушка была чуть выше Нумы и стояла скромно потупившись, хотя в ее позе сквозило что-то вызывающее. Впрочем, это каменщику понравилось.
Нума поговорил с отцом Катеш, чувствуя, как красавица украдкой смотрит на него, и немедленно принял решение.
– Я возьму ее в жены, – сказал он горшечнику.
Спустя несколько дней Нума с Тарком отправились к Пандеху, вручили ему пять шкур, и каменщик забрал девушку. Они медленно спускались в лодке к месту слияния пяти рек, Тарк мелодично насвистывал, а каменщик сидел, глупо улыбаясь своей удаче.
Нума привел Катеш в северную долину, где стоял его дом. Девушка, как полагается жене, пожарила мясо и испекла пшеничные лепешки, а после ужина каменщик порывисто схватил ее в объятия. Она молча высвободилась, скинула с плеч бесформенное одеяние из домотканой шерсти – такие носили все женщины, – обнажила упругую пышную грудь и с вызовом посмотрела на своего мужа, словно оценивая, сможет ли он ее удовлетворить.
В последующие месяцы Нума не переставал восхищаться своей красавицей-женой, и даже строители святилища добродушно подшучивали над кривоногим коротышкой, глядя, как он каждый вечер торопится домой.
Катеш тяготилась выпавшей ей участью. Среди окрестных земледельцев было много желающих взять в жены бойкую и жизнерадостную красавицу, но ее отец, стремясь заручиться благоволением жрецов, отдал ее странному каменщику.