— Любил? Тогда почему же он оставил меня? — Она вытерла свои слёзы тыльной стороной ладони и испуганно посмотрела, как будто вспомнив о чём-то важном, — Я вспомнила наш последний разговор. Он сказал, что будет рядом, стоит только поискать. Господи, он уже обо всём этом знал! Дэнни, он точно покончил с собой.
— Мэри, пожалуйста, хватит кричать! У меня столько забот в связи с этим горем. Я заехал к тебе, чтобы хоть как-то разделить наше общее несчастье. Обещай, что мне можно не волноваться за тебя!
— О Боже, а как же миссис Форбс? Она уже знает, что случилось с её сыном? Хочешь я поеду к ней?
— Мэри, остановись пожалуйста! Я сам сообщу ей об этом. Не делай глупостей, я заеду к тебе утром, и мы обо всём поговорим.
Но Мэри продолжала монотонно возражать каждому слову. Истерика прекратилась, теперь ей не хотелось плакать, ей хотелось уснуть, а проснувшись осознать, что это был всего лишь дурной сон.
— Тебе точно не нужна моя помощь? Скажи где он, я хотя бы взгляну на него в последний раз.
— Ну нет уж, на сегодня потрясений хватит! Оставайся дома и приходи в себя.
С большим трудом Дэнни сумел успокоить Мэри, а после этого взял с неё слово, что она дождётся его до завтра, а сама не будет даже выходить из дома. Их договор скрепило крепкое рукопожатие, за которым скрывалась настоящая душевная боль. Дэнни стал направляться к воротам, а Мэри плелась позади него.
— И вот ещё! — Протянул он руку с маленьким белым конвертом, — Я не знаю, что там внутри. Но я нашёл его в кармане у Джея, предположительно, что он для тебя.
Мэри выхватила бумажный конверт и её глаза вновь засеяли.
— Для меня? От Джея?
Боль пронзала сердце. Дышать становилось трудно. Неужели внутри последние слова, которые страшно было сказать вживую? Мэри мечтала скорее открыть письмо и прочитать его содержание.
— Я подумал, что там слишком личное, поэтому не стал вскрывать его. Потом расскажешь, если посчитаешь нужным.
— Спасибо тебе, Дэнни! Извини меня, что я с порога накинулась на тебя с кучей вопросов. Мне следовало бы принести и тебе свои соболезнования, ведь для тебя он был не менее значимым человеком, чем для меня. Я знаю, сколько общих секретов вы хранили, знаю, что много лет были верными и преданными друг другу. Мне очень жаль, что ты лишился такого друга. — В её глазах вновь проступали слёзы. Эта речь вполне могла бы впечатлить любого родственника на панихиде, но Мэри никогда не скажет этих слов в присутствии кого-либо другого.
— Мне даже нечего добавить. Сегодня очень тяжёлый день.
Они обнялись на прощание, вытирая друг о друга собственные слёзы. В такие моменты слова излишни. Нет ничего лучше, чем поминальное молчание.