Погост был небольшим, и располагался он недалеко от столицы, рядом находилась небольшая зажиточная деревенька. Все могилы выглядели ухоженными, но к одной из них, совсем свежей, ходили чаще других. Только-только срезанные садовые цветы и игрушки — здесь покоилась девочка шести лет от роду, умершая неделю назад.
Я прикоснулась к могильному холму и попросила стихию:
— Мать Сыра Земля, выслушай меня! Ты, согретая плодотворными солнечными лучами и напоенная дождевыми каплями, растишь цветы, травы и древа, даешь пищу людям и животным, принимаешь умерших. Подскажи, расскажи мне, что за злодейство было совершено здесь позапрошлой ночью?
Стихия откликнулась на мой зов, сплелись песчаные вихри, показывая лицо молодой матери — ведьмы-самоучки. Я кивнула, благодаря землю-матушку, поднялась и уверенно направилась за ворота.
Ветлы поблизости не наблюдалось, тогда я ухватила мающегося без дела мага под локоток и со словами:
— Пошли-ка, прогуляемся, — потянула его к деревне.
Дорожный указатель сообщил нам, что входим мы в «Золотые коробочки». На подходе Райт попробовал взбунтоваться:
— Ты зачем позвала меня с собой? Я же не ведьмак!
— Может, и ты сгодишься на что! — равнодушно ответствовала я.
— Поджечь кого-то собираешься?
— Может быть…
— Зачем?
— Тебе не говорили, что ты очень любопытен?
— Так я же маг!
— А еще ты болтлив!
— Так маг же! — повторил он, с интересом поглядывая на меня, пришлось разъяснить:
— Нам нужно найти дом, где недавно умер ребенок… девочка…
— А-а-а… ну, так бы сразу и сказала, — протянул парень, а после спохватился. — А зачем нам это?
— Надо! — твердо проговорила я, взглядом обыскивая деревенскую улицу.
Таверна обнаружилась практически сразу — из двери небольшого одноэтажного дома посередине улочки выпал посетитель. Следом за ним вынеслась дородная женщина. Мужчина еще не успел подняться на ноги, а уже был немилосердно побит широким полотенцем.
— Что же ты, охламон этакий, делаешь?! Дома семеро по лавкам сидят, а ты с самого утра зенки свои бесстыжие залил и в ус не дуешь! — костерила мужичонку супруга.
— Так это я… — он поднялся на четвереньки, но снова был побит полотенцем.
— Бездельник! Скудоум! Олух! — визжала женщина, безостановочно размахивая своим «оружием».
— Милка! — взвыл ее муженек и резво пополз вперед.
Когда парочка скрылась за поворотом, огневик с глубокомысленным видом выдал:
— Теперь я понял, почему вас, ведьм, так редко зовут замуж!
— Он сам виноват! Видимо, давно напрашивался! — припечатала я и направилась к дверям.
Деревенская таверна ничем особым не отличалась от подобных ей кабачков. Через небольшие мутные оконца лился тусклый дневной свет. В помощь ему чадили три масляные лампы, скупо освещая небольшой зал, уставленный длинными, чуть рассохшимися от времени, деревянными столами. Темные балки на потолке, закопченный очаг у одной из стен, а также развешенные повсеместно связки лука и чеснока.