Второй этап — ликвидация Всеармейского парткома вместе с политорганами и партийными организациями войск и Главного политического управления И создание на их базе Комитета, а затем Главного управления воспитательной работы Министерства обороны.
Естественно, в этой реорганизации для меня не находилось места в силу моего партийного менталитета и возраста. Я был уволен в отставку.
Мне, как и всем в таких случаях, было тяжело расставаться с армией. Ей я посвятил всю свою жизнь Еще тяжелее было видеть, как рушатся идеалы, в кото рые верил, которым служил, которым отдал всею себя. Ежедневно на даче с тяжелыми переживаниями совершал лесные прогулки, заглушая боль и тоску.
19 августа утром позвонил сосед по даче и взво и нованным голосом сообщил, что по радио передаю! заявление ГКЧП (Государственного комитета по чрез вычайному положению в стране). Прослушав заявле ние, вызвал машину И поехал в город поближе к собы тиям. Проезжая по Киевскому шоссе, увидел отстаи шие от колонны танки Кантемировской танковой дивизии. При въезде в город стояла сама танковаи колонна. Бросилось в глаза благодушие танкистов, несерьезность происходящего. Разговорившись с зав кистами, узнал, что они не имеют четкой задачи. Танки без боекомплекта. К стрелковому оружию танкистам боеприпасы не выданы. Настроение небоевое. Ctohi колонна, танкисты ходят от танка к танку, курю, толкаются, не кормлены. На танках сидят и играю! дети. Время— одиннадцать часов дня. Зачем пришив в город, никто не знал.
До конца дня новых сообщений не было. Вечером вышел из дому прогуляться. Встретил Бориса Серю евича Попова, бывшего Главного военного прокурора, жившего в соседнем доме. Спрашиваю его мнение о происходящих событиях. Он отвечает шутя: «Про шел день, почту не взяли, телеграф не взяли, как учи а В. И. Ленин, да и ничего не пытались брать». Значв! все несерьезно. Затея провалилась. Видимо люди, на чав действовать, не готовы были идти до конца, на серьезные и решительные действия. А народ ждав, надеялся и готов был поддержать. Но его никто но позвал за собой.
Через два дня затея окончательно провалилась. До развала Советского Союза оставалось всего три с но ловиной месяца. Начался активный слом социалис i и ческого строя, при котором мы родились и вырос ни, который дал нам образование, воспитал и возвеличим нас. Мы ему в трудную минуту ничем не homoi ни Никакого оправдания этому, что бы мы ни приду мы вали, быть не может.
Трагедию государства и нашего народа сейчас объясняют по-разному. Ясно одно: то, что произошло со страной, это не перестройка, а контрреволюция. Сам главный герой перестройки М. С. Горбачев в своих интервью уже с середины 1992 года нагло и бессовестно заявлял, что весь «демократический переворот» он так и замышлял с самого начала, но скрывал Это, «двигаясь по этапам». «Иначе, — заявлял он, — если бы я тогда провозгласил конечную цель, то меня неминуемо бы свергли». Было цинизмом, получив доверие партии, выдвинувшей его на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, совершить самоотречение от власти. Но еще более чудовищный цинизм по отношению к своей стране, своему народу состоит (Ь том, чтобы делать такие заявления, хвастаться предательством.