Она ни к кому не привязывалась, никого не любила.
Юрий Петрович Яковлев как появился в ее жизни, так и ушел. Загремел по статье. А она здесь при чем? Она, что ли, его учила подпись в накладных подделывать? Глупо погорел, а мужик с головой был, все говорили. Она связалась с ним от скуки, а он подумал, что всерьез. Где здесь ее вина? Кое-кто из конторы, после того, как его посадили, перестал с ней здороваться. Чистоплюи чертовы!
Она и думать забыла про недотепу Петровича, жила своей развеселой жизнью. Мужиков много, а она одна. Переживать обо всех - жизни не хватит.
Яковлев напомнил о себе неожиданно. Она слышала от сотрудников, что он вернулся, и морщилась. Она ему ничего не должна. Пусть только попробует к ней сунуться, она ему покажет.
Петрович поступил по-другому. Он отомстил. Видно, проклятия чьей-то разгневанной жены возымели действие. Она издевалась над страшными посулами и вот - доигралась. Обманутый любовник отплатил ей за всех.
...Элка не помнила, как добралась домой в тот вечер. Некоторые куски из происшедшего напрочь провалились в темноту. И с тех пор жизнь превратилась для нее в непрерывный кошмар.
Она с открытыми и закрытыми глазами видела перед собой возбужденные, в поту, лица парней, непрерывно насилующих ее. Она боялась оставаться одна, боялась ложиться спать - во сне ее лапали, щипали, заставляли проделывать немыслимое. Во сне за ней гнались, догоняли и, навалившись всей кодлой, опять насиловали, втроем, впятером... В нее извергались, сливали, как в унитаз отработанные отходы.
Она отчетливо и ярко, как на большом цветном экране, видела все, что с ней происходит. Она была и зрительницей, и участницей одновременно. Позы, которые заставляли принимать... Стоя, сидя, лежа... От нее требовали непрерывного возбуждения и активности. Ее пускали по кругу, потом насиловали все одновременно. Каждый урывал для себя кусок ее тела и делал с ним все, что приходило в одурманенную алкоголем и наркотиками голову.
Ей тоже вливали в горло водку, она захлебывалась и хрипела от удушья. Сопротивляться было нельзя. За непослушание... Она видела поднесенный к самым глазам нож. Сверкающее лезвие завораживало и лишало последних сил.
Один из снов был особенно страшным своей реальностью.
Снился здоровый голый негр, развалившийся в кресле. Громадная, как бревно, плоть торчала между ног. Элку мороз продрал по коже, когда она увидела эту обезьяну. Негр находился в комнате, которая Элке была хорошо знакома. Сюда, в подмосковный дом отдыха, принадлежащий Моссовету, ее привозил много раз скупой чиновник. Она узнала посуду на столе, старый ореховый буфет, возможный свидетель оргий Лаврентия Павловича Берии, и кушетки по углам. Тогда она являлась хозяйкой положения и принуждала любовника исполнять ее желания. Сейчас она была игрушкой в ненасытных руках.