- И то дело, - одобрил Артем и ухмыльнулся: - Не скучай, девок в Москве, что грязи, а из-за пустяков хорошее дело завалить можно. Сто ...уев в одной руке не удержать.
Петрович ничего не выражающим взглядом смотрел на хозяина.
- Проскочишь в депутаты, мы с тобой хорошие дела закрутим. Знаешь, сколько за одно удостоверение помощника депутата платить приходится? Да и люди неверные, готовые в любой момент от всего отвертеться. К тем, кто такую ксиву имеет, ментовка соваться опасается, разве только если полный обвал, а мы с тобой люди умные и хитрые - проколов допускать не будем, - продолжал откровенничать Артем. - Слышишь, Петрович?
Яковлев кивнул.
- До сих пор ты имел от меня какие-нибудь неприятности и беспокойство?
- Нет.
- И дальше так пойдет. Мы тебя беречь будем. Давно собирался спросить: как у тебя с семьей?
- Никак, все по-прежнему. С женой в разводе, она, как меня посадили, сразу переехала к матери. Сын Олег с ней живет.
- Это в Кунцеве, в "дворянском гнезде"?
- Да, - удивился Яковлев, он не помнил, чтобы когда-нибудь говорил об этом.
- Папаша у нее, значит, руководитель высокого ранга был.
- Да, - подтвердил Петрович. - Замминистра. Умер в восемьдесят шестом году.
- С женой не собираешься сходиться?
- А-а...- помедлил Юрий Петрович, - это что, необходимо?
- Да нет, - засмеялся Артем. - Так спросил, на всякий случай. Надо знать, под каким углом избирательную компанию проводить. Значит, пострадал ты за ум и хозяйственную сметку. Жена бросила, живешь один и продолжаешь думать об экономических преобразованиях. Как из одного рубля десять получить. В годы застоя тебя не поняли и упекли в отдаленные места за творческий подход к делу, в результате которого образовалась лишняя, неучтенная продукция. Ты своей деятельностью подрывал плановое социалистическое хозяйство. Так?
- Можно и так.
- Видишь, прямо героя с тебя писать можно, но это мы еще продумаем, чтобы все в кассу было.
Петрович попробовал улыбнуться, но улыбка получилась вымученная, затравленная.
- С сыном встречаешься? - продолжал допрашивать Артем.
- Да, - неохотно ответил Яковлев. - Оболтус он. Жена и бабка избаловали, третий раз в институте восстанавливается. Когда я оттуда вернулся, разговаривать со мной не захотел, сейчас деньги подкидываю, общаемся.
- Ладненько, - подвел итог Беглов. - Про семью упомянем скромно. Ни в каких нехороших делах сын не замешан?
- Он вообще ни в каких делах замешан быть не может. Тунеядец от рождения. Слова делать и работать - для него пустой звук. Отпрыск считает, что трудиться в этой жизни должны другие.