Рассеянный муж вытер наспех руки бумажной салфеткой, и Роксана увидела на его лице выражение, понятное всякой замужней женщине. Дура, допримерялась… Пришлось здесь же, на кухне, побыть его любимой «козочкой». Слава Богу, недолго. Роксана ещё несколько раз провокационно вскрикнула, простонала, и — обмяк обладатель, скис. Вот и нечего. Для этого ночь есть и кровать.
Хлопнула дверь. Муж ушёл. Снова душ, снова…
После горячей воды улица показалась прохладной. Лёгкий ветерок приятно засквозил под платьем. Чтобы успеть, поддалась на уговоры «частника». На древней иномарке лихо подвёз к самому подъезду. Денег не взял, взял номер телефона, который Роксана выдумала на ходу.
У — наконец — вот оно, долгожданное, желанное, раз в неделю, свидание. Герард страстен, но учтив. Открыл дверь, впустил, терпеливо поцеловал. Квартира обшарпанная, но стол изыскан. Лёгкое, явно заморское, вино, отечественная икорка, наготове прозрачная кофеварка. С дороги девушка, перекусить — обязательно. «Пойдёшь в ванную?» — «Нег!!!» — закричала Роксана. И есть не хотелось. Выпить, пожалуй, да.
Что–то заскучала Роксана. Каждый роз повторялось это компактное великолепие. Сейчас они выпьют вина, заиграет музыка. Герард взглянет на неё так, как тридцать минут назад смотрел муж, и совершится опять всё по привычному, уже любовному, распорядку. Сначала — так. Потом — так. Потом попить кофе и ещё «так» и «так».
А потом Герард, развалясь на кровати, на принесённой с собой простыни, будет курить, и рассказывать о своей работе. О работе, о работе, о работе. Потом стрелка часов подскажет им, что нужно расставаться, уходить, и Роксана так и не успеет узнать, что намерены делать в «Электроне» с новой партией драного китайского товара. Узнает в следующий раз?
И сегодня Роксана отчего–то внутренне съёжилась от перспективы любовных, кажется, объятий. Съёжилась, но сопротивляться им не могла. Чего сопротивляться? Ведь пришла. Оделась, как куколка, и пришла. И уже разделась…
Когда Роксана вышла на улицу, к солнцу, день оставался прежним, но радость куда–то пропала. И лето, её любимое лето, грело и сияло вокруг домов, но эта радость природы не проникала внутрь её сердца. Не веселил слабый ветерок, теперь горячий и душный. Сама себе казалась Роксана измятой, использованной, ненужной.
Но какой–то молодой человек участливо заглянул ей в глаза, когда она переходила улицу. Приятный молодой человек спросил Роксану, что у неё случилось и, когда женщина, жена, мать и только что любовница, ответно на него взглянула, ей показалось, что — нет, не случилось ничего. И по–прежнему, а, может, ещё лучше, светит медовое солнце августа, брачно чирикают воробьи, и неожиданная пружинистость возникла опять в (правда, стройных) её ногах. Не может этого быть — промелькнуло в голове у Роксаны. Ну, не блудница же я до такой степени!