— Она устала, — спокойно ответила я.
— А ты что здесь делаешь? Тебя же уже давно отпустили! Ты должна уже давно сидеть дома и плакаться матери! — как–то странно проговорил он. Тон был не из дружелюбных, но я все–таки заглянула внутрь. Его сущность не сильно отличалась от сущности матери, просто сейчас он был на взводе. Еще бы! Кому понравится просидеть все первое января в камере? В общем, человек был хорошим, даже с обостренным чувством справедливости! Это радовало.
— Меня попросили подождать. Генерал хотел, чтобы я показала путь к поляне! — ответила я. Ну, не чувствовала я от него опасности. И реагировать на его обидные слова тоже не стала.
— Надо ее разбудить. Меня отпустили, и пора домой! — уже более мягко проговорил он, протягивая руки к матери.
— Подождите! А-а… — я не знала, как лучше сказать.
— Что? Что–то случилось, пока меня не было? — испуганным голосом спрашивал он.
— Ну… да! Ей тут стало плохо с сердцем, но все обошлось. Но затягивать ей больше нельзя, сердце сильно изношено и может не выдержать в любой момент, от любого стресса или новости. Ее срочно нужно показать врачу! Слышите? Срочно! Жаль, у меня нет хорошего знакомого кардиохирурга, но в больнице все врачи отличные! — говорила я, а у мужчины челюсть отвисла от удивления.
— Кто ты? С чего такая уверенность и тем более забота? — хмурился он, не понимая меня.
— Я учусь на хирурга и работаю медсестрой в больнице в хирургическом отделении. А на счет заботы… просто у вас отличная мама и вы должны ее беречь. Если бы я знала свою маму, я бы обязательно ее берегла всеми своими силами!
— У тебя нет родителей? — его тон голоса снова изменился. Меня жалели. Что ж, мне не впервой!
— Нет. у меня были приемные родители, но они от меня отказались, да это и не важно сейчас! Отведите ее к врачу в ближайшее время, — как же я сейчас жалела, что не могу еще и лечить людей! Да и Жозен не кардиохирург!
— Джозеф! Спасибо! — он протянул мне руку для пожатия. Я слегка улыбнулась и пожала его большую мужскую руку.
— Мелания! Не за что! — проговорила я и начала очень осторожно будить женщину. Главное было не создать ей новый стресс и не сорвать этим сердце. Я даже не могу описать, что чувствовала в этот момент. С одной стороны я постаралась им помочь насколько могу, а с другой, я ничего и не сделала. Вылечить ее я не могу! Обидно!
Женщина открыла свои серо–голубые глаза и вымученно улыбнулась, увидев перед собой здорового и свободного сына. В этот самый момент к нам подошел генерал.
— Простите, что заставил вас столько ждать, — за его спиной появились еще трое офицеров, одним из которых была женщина. Я тут же заглянула в сущности. За последние двое суток я посмотрела столько сущностей, что голова идет кругом!